Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения певицы

И стремительно пошла прочь от сцены.

Роман с Евгением Болдиным, судя по всему, был неизбежен. Он был очень умен, очень галантен, очень предприимчив. Болдин мог казаться слегка флегматичным, чуть рассеянным, но это лишь придавало ему особое обаяние. (Впрочем, музыканты ансамбля «Ритм» не без ехидства вспоминали, что Болдин как бы по рассеянности во время гастролей забывал выдавать им суточные, и они чуть ли не корочками питались. Рассеянность — профессиональная болезнь администраторов, увы.)

Болдин спокойно выдерживал все атаки Пугачёвой, даже самые болезненные. А Пугачёва умеет хлебно и зрелищно извести кого угодно в приступе мизантропии. Ее укус может оказаться почти смертельным для человека непривычного. Болдин же оставался невозмутим, как английский лорд.

И самое главное, он всегда был рядом с Аллой, с утра до вечера: шли постоянные гастроли. Поэтому вполне естественно, что с какого-то момента они с Жекусей (так она его окрестила) уже не расставались и на ночь.

«Стефанович очень стремительно из жизни Аллы выпадал», — так лаконично прокомментировал тогдашнюю ситуацию сам Болдин. Впрочем, Александр Борисович тоже не томился одинокими ночами. Кастинг юных красавиц не прекращался, о чем Алла знала.

В 1979 году Пугачёвой и Стефановичу досталась, наконец, новая квартира: из Вешняков им предстоял переезд на улицу Горького. Надо сказать, что в квартирном вопросе Стефанович опять-таки сыграл свою роль. Дело в том, что к этому моменту у Аллы не было еще никаких официальных званий и титулов — артистка «Росконцерта» и все. Негражданский репертуар не позволял возводить певицу в степень. А если кто подзабыл, то следует вспомнить, что в советское время всякое звание или правительственные награды имели, помимо всех прочих, еще и сугубо утилитарное значение. В данном случае оно выражалось в метрах жилплощади.

Стефанович был членом Союза кинематографистов, а это в ту пору значило немало. «Я доставал какие-то справки для дополнительной жилплощади, — вспоминал он. — И в результате нам дали огромную по тем временам квартиру — четырехкомнатную.».

Когда Пугачёва только получила это космическое пространство, то приехала его осмотреть с небольшой компанией. Номер квартиры был 13. «Ну, а какой еще может у меня быть? — засмеялась Пугачёва. — Любимое число. Счастливое, можно сказать».

Там еще не было вообще никакой мебели, голый паркет и стены. На полу расстелили плащи, уселись. На газетах разложили закуску и выпивку, разлили.

«За мой новый дом!» — со стаканом в руке провозгласила ликующая Пугачёва и тихо добавила: «Господи, неужели? Неужели буду жить как человек?».

Впрочем, некоторые другие жильцы, тоже известные мастера культуры, остались недовольны такой соседкой. Они обреченно ожидали появления во дворе толпы сумасшедших поклонников. И не ошиблись.

Между тем, поклонники Пугачёвой в высших сферах даже без степеней доверяли ей особо ответственные задания. Однажды Болдину позвонили, голос по телефону назвался культурным атташе французского посольства и сообщил, что «хотел бы обсудить возможность участия госпожи Пугачёвой в концерте с Джо Дассеном». Болдин сразу решил, что их разыгрывают.

Но то был не розыгрыш. Французская строительная фирма, которая возвела для Московской Олимпиады огромный отель «Космос», пожелала отметить это событие выступлением Дассена в концертном зале новой гостиницы. Но для того чтобы событие не носило характер «национального праздника» в чужой стране, было решено пригласить здешнюю поп-звезду. Понятно, что сразу же стала рассматриваться кандидатура Пугачёвой.

Алла согласилась быстро, однако возражения возникли у нашего Министерства культуры. Но поскольку накануне Олимпиады Советский Союз должен был активно демонстрировать расцвет свободомыслия и радость от любых культурных контактов с Западом, то чинить глупые препоны для такого ответственного мероприятия, как концерт «любимого простыми французами певца», не стоило. Хотят с Пугачёвой, ну и Бог с ними. О спорт, ты мир.

Возможно, наших чиновников раздосадовало и то обстоятельство, что советская сторона не имела вообще никакого касательства к этому мероприятию. Дассен прилетел на своем самолете, со своей аппаратурой и даже со своими охранными овчарками (они стерегли французскую технику в «Космосе»).

«Я помню, как приехало наше телевидение, — рассказывал Болдин, — будучи в абсолютной уверенности, что сейчас снимет весь концерт. И, наверное, первый раз в жизни телевизионщики получили отказ от съемок, что оказалось для них полной неожиданностью. Но им объяснили, что это чужой праздник, и что Дассен против съемок».

Алла выступала в первом отделении, Джо — во втором. Конечно, никакого общения практически не получилось: певец прилетел буквально на сутки.

В те несколько «дипломатических» минут, что Дассен беседовал с Пугачёвой, Алла помимо общих приветственных фраз о нашем гостеприимстве и миролюбии (гебисты кружились вокруг стаей) успела лишь сказать, что мечтает выступить в парижском зале «Олимпия». Дассен вежливо улыбнулся.