Алладин: книга-игра

А на лице Джафара, страшного колдуна, сияла радостная улыбка, как будто он созерцал не землетрясение, а любовался журчащим фонтаном. Ведь он был уже так близок к цели.

Из разверзшейся земли возникла огромная каменная голова с огнедышащей пастью. Глаза чудовища сверкали страшным призрачным светом.

Попугай Яго, сидевший на плече своего хозяина, даже прикрылся от страха крылом.

–    Смотри, Яго, смотри, скоро я стану властелином мира, – прошептал Джафар.

Огнедышащая пасть каменного чудовища открылась, и Махмуд увидел каменные ступени, ведущие вниз, под землю.

Земля перестала трястись, огненные глаза чудовища погасли. Потянуло запахом серы.

Насмерть перепуганный Махмуд даже закашлялся от удушья.

Джафар резко повернулся к нему.

–    Ты помнишь про золото? – спросил он вора.

–    Да, господин, – дрожащим голосом промолвил Махмуд.

–    Ты хочешь завладеть им?

–    Да, господин.

–    Значит, ты должен спуститься по этим ступеням под землю, в глубину сокровищницы.

–    Сокровищницы, господин? – глаза Махмуда алчно сверкнули.

–    Да, это сокровища знаменитого Али-Бабы и его сорока разбойников. Они хранятся здесь. Но учти, ты ни к чему не должен прикасаться, ни к алмазам, ни к изумрудам, ни к золоту, ни к серебру, ни к жемчугу. Ты должен мне принести одну единственную вещь...

–    Какую же, мой господин?

–    Простую медную лампу.

–    Медную лампу?! – изумился Махмуд.

–    Да, именно ее. И за это ты получишь то золото, которое видел в моем сундуке.

Махмуд закрыл глаза и ступил на землю.

–    Иди, чего же ты медлишь? – поторопил Джафар.

Дрожащий Махмуд двинулся к каменной голове. Но лишь только он подошел к жерлу и ступил на первую ступеньку, как глаза чудища загорелись красным огнем.

Но Махмуд этого уже не видел. Он спускался по крутой лестнице в глубину пещеры – туда, где тускло сверкали груды золота и драгоценных камней.

И золото, виденное им у Джафара, показалось вору песчинкой в пустыне, по сравнению с тем богатством, которое предстало его очам в сокровищнице.

Он забыл обо всем на свете, забыл о предостережении Джафара и, упав на колени, принялся осыпать себя золотыми монетами. Он запихивал драгоценные камни за пазуху, но тут же выбрасывал их, завидев еще более крупные. Он прямо купался в золотых монетах, осыпал себя алмазами, изумрудами, целовал огромные рубины.

–    Какая лампа, – кричал он, – я самый богатый человек во вселенной, я богаче самого султана! Какой султан может сравниться со мной? Все властелины мира не соберут столько сокровищ за тысячу лет!..

Джафар, наконец, потерял терпение.

Он подбежал ко входу в пещеру и закричал:

–    Махмуд! Махмуд!

Гулкое эхо разнеслось по крутой лестнице.

–    Не бери ничего, кроме лампы, ни к чему не прикасайся; иначе погибнешь!

–    Махмуд... Махмуд... – донеслось до слуха вора.

–    Кто зовет меня? – он высыпал последнюю пригоршню монет и прислушался.

–    ...иначе погибнешь... – донеслось до его слуха, – не бери ничего, кроме медной лампы...

Рванув на себе рубашку, Махмуд высыпал все драгоценные камни, все золото и отбежал на середину пещеры.

–    ... ничего не брать в руки...

«Но Махмуд не так глуп, – подумал вор, – ничего не возьмет в руки» – и, упав на колени, зубами взял огромный алмаз, а затем, зажмурившись, проглотил его. Он хотел было проглотить еще несколько камней, но потом подумал, что достаточно будет и одного.

И в это мгновение пол пещеры задрожал, стены заходили ходуном, и Махмуд превратился в золотого истукана с выпученными глазами.

Заходя в сокровищницу, вор не обратил внимания на то, что вдоль стены стоял один подле одного золотые истуканы. Это были колдуны и воры, позарившиеся на сокровища Али-Бабы. Они все превратились в золотых истуканов...

Пасть чудовища, служившая входом в пещеру, закрылась прямо перед носом изумленного Джафара.

–    Что такое? Почему? – закричал колдун.

–    Он потревожил мой покой, – произнесла ужасная каменная голова.

–    Но кто может войти и, главное, выйти? – закричал Джафар, его сбивал с ног обжигающе-горячий ветер, вырывавшийся из пасти чудовища.

–    Только Алмаз Неограненный, – загадкой ответила голова, – только он может войти и может выйти.

Больше голова не произнесла ни слова. Горящие глаза потухли, и голова медленно исчезла под огромным песчаным барханом.

Две половинки золотого скарабея упали к ногам колдуна.

Джафар нагнулся, сгреб их в кулак и, крепко сжав, принялся монотонным заунывным голосом твердить заклинания, с помощью которых он через мгновение перенесся назад в Багдад в свои тайные покои.

–    Глупый Махмуд, – сказал Яго, почистив свой клюв о плечо хозяина.

–    Нет, Яго, он не глупый, он жадный.

–    Это одно и то же, – сказал попугай, – все глупые – жадные, а все жадные – глупы. Восточная мудрость, хозяин.

Джафар молча насыпал полную тарелку жареных арахисовых орешков, на которые Яго тут же и набросился.

–    Ты слишком жадно ешь, Яго, – заметил тайный советник.

–    У меня хороший аппетит, – ответила птица, – ведь я собираюсь прожить еще двести лет...