Алладин на Олимпе

Яго вспорхнул с карты и перелетел на голову коню – Абу уже давно не кидал ему фисташек. Провожая его взглядом, мудрейший из философов Архиплут вдруг высказал сомнение:

– А как он полетит?

У консулов испортилось настроение.

– Молчал бы, – неприязненно сказал ему Рем. – Так всё было хорошо, пока ты рот не раскрыл.

– Механику виднее, – поддержал его Ромул. – Не знаешь, и молчи. Это военная тайна.

Архиплут перепугался: теперь он рисковал попасть в немилость.

– Я говорю, о мудрые консулы и механики, как он полетит без хвостового оперения. Ведь у всех летающих есть специальный хвост, – нашёлся философ.

– О! Как это я забыл, – захлопотал «Рахмат», доставая пышный птичий хвост и приделывая его коню. – Это очень важная деталь!

– Ничего, ничего, – успокоил его Ромул. – Ум хорошо, а два – лучше. – И они гордо переглянулись с братом.

Усмехаясь про себя, джинн вытащил ещё один предмет. Это был кувшин с заключенным в нём духом ветра. Джинн достал из него пробку и пошептал что-то вовнутрь, после чего приладил его к коню между задних ног.

– А вот так наш замечательный аппарат будет летать! – объявил он.

Из горлышка кувшина, направленного назад, вдруг вырвалась струя тугого ветра. Яго испуганно шарахнулся с головы «пегаса», а Абу вцепился в его гриву, растеряв фисташки из кулька. Конь стремительно сорвался с места и принялся выделывать по обширному залу фигуры высшего пилотажа, пролетая над головами на бреющем полёте. Абу сердито верещал с его спины.

Римляне бурно зааплодировали техническому гению своего военного советника.

– Но достаточно ли будет одного горшочка? – глубокомысленно произнёс философ. – Ведь на одной ноге и человек не стоит, а у коня их четыре. – Он снова решил показать свою учёность.

– Вы правы, мудрец, – важно согласился с ним джинн, извлекая ещё семь точно таких же горшков. – Четыре мы прикрепим к каждой из ног и направим их вниз. Эти ветродуйные горшки будут обеспечивать нам подъёмную силу. А ещё четыре мы приспособим к бокам коня, чтобы они двигали нас вперёд.

Таким образом все технические проблемы были удачно разрешены, а потому все приступили к пиру и восхвалению консулов.

– Неплохо мы всё придумали, – сказал Ромул брату.

– Не топать же пешком, – пожал плечами Рем.

* * *

В роскошных покоях, куда поселили новоиспеченных военных специалистов и советников, Алладин и джинн, посмотрев друг на друга, расхохотались. Абу сдёрнул скатерть и, закутавшись в неё, как в тогу, важно прошёлся по ковру, застыл и что-то «мудро» застрекотал, передразнивая римлян.

– Отвезти в море и утопить, – сказал Яго. – Насколько меньше бы осталось напыщенных дураков.

– Не всё так просто, дружок, – напомнил ему Алладин.

– Эти надутые павлины ничего не значат, они никогда бы не добрались до Багдада, если бы кто-то не управлял ими, как игрушками, – сказал джинн. – Пока что мы достигли своей цели – мы в Риме, мы в центре событий и стали советниками в неприятельской армии.

– Что нам делать дальше? – задал главный вопрос Алладин.

– Провести разведку боем, – ответил джинн. – Но это я сделаю один. Отдыхайте, мои друзья, у вас был долгий нелёгкий день.

* * *

Перед Голубым джинном открылась величественная гора, вершину которой скрывали густые облака.

– Похоже, вот и Олимп, – сказал себе джинн. – Попробуем заглянуть в гости.

Он углубился в густое облако, которое прятало вход в поднебесные чертоги богов. Лететь приходилось вслепую, дважды джинн налетал на скалы, вызывая горные обвалы. Наконец облака расступились, открывая вид на золотые ворота, перед которыми дремали прекрасные Оры, в чьи обязанности входило впускать и выпускать богов.

– Так, понятно, ворота закрыты, чтобы смертные не беспокоили бессмертных. Прекрасные стражницы спят. Можно было бы попросить гостеприимства, представившись усталым путником, который заглянул на огонёк, но, боюсь, мне могут не поверить. Поэтому не будем их тревожить.

Джинн струйкой дыма втянулся в замочную скважину.

– Неплохо, – оценил он обстановку из золота, драгоценных камней и слоновой кости. – Скромненько и со вкусом. Правда, у наших султанов бывает и побогаче.

Джинн прошёл по пустынным коридорам чертогов Юпитера, заглядывая в комнаты. Во дворце стояла сонная тишина. Охраны не было.

– Оно и понятно, – сказал себе джинн. – Кто по доброй воле сунется сюда? Мне и то не по себе. Я ведь ещё не позабыл, как меня упрятали в старую лампу на целых триста лет. Правда, я тогда был молодым и глупым, но ведь и теперь я взрослый и глупый, раз залез в посторонний мир и собираюсь драться на незнакомом ринге перед враждебной публикой. Интересно бы ещё знать «весовую категорию» противника.

Наконец прямая дорога вывела его в главную залу, где был расположен пиршественный стол и золотой трон Юпитера. К изумлению джинна, на троне сидел большой бородатый мужчина с суровыми чертами лица. В руке он держал копьё, у ног его сидел орёл.

Джинн присмотрелся: глаза Юпитера были закрыты.