Алластар. То, с чего всё началось (СИ)

Когда ему позволили войти в палату, Алластар без промедления воспользовался этим. Внутри до сих пор жила двойственность, в которой он и ощущал близость к малышке, и в то же время понимал, что чувства явно навеянные. С одной стороны ничто не позволяло сомневаться в их искренности, не появлялось ни одного намёка на лживость. Хотелось бы поверить в то, что вся привязанность – искусственная. Потому что с другой стороны, здравый смысл отрицал вероятность появления этой связи так быстро и без помощи чего-то или кого-то. В любом случае, сопротивляться этому сил не имелось.

Отведя, точнее сопроводив малышку в палату, ему оставалось только сидеть и ждать рядом, наблюдая за хождением служащих и частым мельтешением главы клана и его «доверенных». Демиан заходил, сидел там несколько минут, и уходил, чтобы через десять минут вернуться. Последний раз он задержался дольше, но в итоге ушёл, не кинув на нового работника ни единого взгляда. А ведь у них ещё даже контракт не подписан.

Алиса лежала на кушетке, под капельницей, а с пакета текла красная кровь. Самая обычная, судя по всему. Рядом на тумбочке расположились пара пакетов с чем-то темным и .. ртутным. Подойдя к ним, он мог поклясться, что внутри – темно-бардовая кровь с шариками ртути. И несколько иголок с трубками в мусорном пакете, связанные и закрытые.

И.. Её волосы больше не отливали серебром, да и вены на запястьях посветлели.

- Что с тобой?

- Алластар? – Она вскинулась, блестя чистыми синими глазами.

- У неё патология крови.

Врач – мужчина лет сорока, сменил пакет на полный, выкинул старую иглу с трубкой, швырнув их в мусорку. На лице его серела печать отчаянья, словно над ним висел тяжёлый камень, но когда он смотрел на неё – лицо осветлялось искрами интереса. И несбыточной надежды.

- В ней много клеток, которых не существует ни в одном живом организме. Они ничего не делают, только делятся, постепенно заполняя и заменяя стандартный набор. Поэтому её кровь опасна и ядовита, и если ничего не делать – никто не может с уверенностью просчитать результат метаморфоз тела. Кроме того, попади она в руки генетиков – жизни не будет. Того, что мне известно, хватает для предположений ценности её крови. Я, за все годы практики в генетических исследованиях, никогда не встречал ничего столь восхитительного и непонятного. Но пока я могу только разбавлять её кровь в организме и утилизировать отходы.

- Я не всегда была такой. – Прошептала, глядя в окно. Сейчас она выглядела намного старше чем была, и его сдавило изнутри, словно что-то очень сильное било, разрывало сосуды, сжимало сердце. И понять чувствуется ли дискомфорт психологически или плохо действительно телу сразу не получилось. А потом голова закрутилась, нос забили непонятные запахи, в глазах завертелось, и он пошатнулся, хватаясь за тумбу. Когда пришёл в себя – врач носился, закрытый шлемом, что-то жужжало над ухом, а на руках чувствовалась влага.

Поглядев на руки, мужчина испытал ужас.. Места, где её кровь соприкасалась с кожей, оказались обожжены и покрыты подсыхающей коричневой коркой. Вкраплений ртути видно не оказалось, но врач поглядывал с таким видом, словно перед ним как минимум оживший труп.

Только вот не чувствовал Алластар недомогания, да и боль в руках не беспокоила. Стоило ли переживать? Определённо. Врач суетился, вычищая каждую каплю, потом выжигал все лампой, проветривал, и только после положительных показателей индикатора какой-то машинки снял с себя шлем с маской и вытер пот.

- Как вы ещё живы? – Спросил удивлённо, беря анализ крови без разрешения и предупреждения. – Её кровь ядовита! Но для её организма – она и яд и лекарство. Клетки могут превратиться в любые другие, в мгновения выращивая новые органы и залечивая раны. Я бы сказал, что это пятый элемент, встречающийся у каждого десятого с разной концентрацией. Но они отличаются и никак не содействуют. При том, яд её же и убивает, каким-то непостижимым образом.

Алластар поднялся на ноги, боясь касаться руками чего-либо, и присел на свободный стул, мимолётно посмотрев на спящую девушку. На шее всё ещё был виден след от укола и синяк от вводимого препарата. Такие появлялись спустя пару часов после ввода снотворного и некоторых иных веществ. А этот уже сходил.

- Она шумела. – Пояснил врач, заметив его взгляд. – Переливание крови замедляет процессы регенерации, но умереть она не сможет, даже если всю иссушить. Теоретически, конечно.

- Почему это происходит?

- Не могу сказать. Только раньше иначе всё было. Насколько я знаю, кровь начала меняться несколько лет назад, а родилась она блондинкой. Кровеносные сосуды пронизывают всё тело, даже волосы, поэтому ей больно и тело слишком чувствительное. Хорошо хоть сосуды не близко к поверхности, а то я и не представляю, насколько болезненными были бы обычные касания…

- Что Вас здесь держит? – Понял он наконец-то причину излишней суровости врача.