Аллегро

— И не догадываешься, да? — перейдя на ты, простецки поинтересовался генерал.

— Никак нет.

Генералу надоело играть в загадки, он подвинул листочки к Смирнову.

— Хорошо. Можете прочесть, — разрешил он. — Оно с переводом, на двух языках. Читайте.

В следующие несколько томительных для себя минут Санька Смирнов понял, что… «выиграл международный конкурс…», «приглашается в Стокгольм…», «две персоны…» Шутка, наверное, не поверил ефрейтор, такому верить нельзя, это хохма. Так и лицо отображало.

— Да нет, товарищ Смирнов, это не шутка, что интересно! — с тонкой усмешкой произнёс генерал, когда Смирнов поднял на него недоверчивые глаза. — Мы тоже удивились.

— Призывая спутников в свидетели, признался генерал. Затем спросил. Вопрос звучал строго и сурово. — Ну, и как ты смотришь на это? — словно в Санькином школьном дневнике отец единицу по поведению увидел.

— Я не хотел… — расстроено надув губы, признался Санька. Он действительно ничего такого не хотел. Ни письма такого, ни встречи с генералом, включая и остальных его полковников. Он бы лучше сейчас спал… Это бы хорошо бы…

Услышав ответ Смирнова, генерал неожиданно возмутился.

— Чего ты не хотел? Детсад! Чего? — рассердился вдруг он. Действительно мальчишку перед собой видел, пацана. Правда в военной форме. Но и та, извините, мешком сидит, и шея тонкая… — Ты гордиться должен этим, понимаешь, солдат, а не оправдываться. Не хотел он, понимаешь, а кто хотел? Кто эту кашу заварил? Я что ли или командир полка твой, или кто? Нет! Ты! Вот нам с тобой и… радоваться теперь. Мы же не ругать тебя сюда пришли, понимаешь, а похвалить. Видишь разницу, нет?

— Да… Так точно! — признался Смирнов. Хотя вопросов у него меньше не стало, скорее больше.

— В кои-то веки, понимаешь, выиграют международный… эээ… так сказать, конкурс, — не понятно кому жаловался, пыхтел генерал. — И отказываются потом… Каково, а?

Присутствующие офицеры с этим были абсолютно и полностью согласны, осуждающе качали головами…

— Я не отказываюсь… если правда.

— Получается, что правда, — развёл руками генерал. — Ладно, не переживай… — махнул рукой. — Садись к столу, солдат, думать будем — что дальше делать.

— А что надо делать? — поинтересовался Смирнов, потому что и вправду не знал.

— Как что надо делать? — удивился генерал. — Думать: ехать или не ехать… Сам-то как думаешь, надо ехать, нет?

— Я?! Думаю… надо.

— Почему надо? Как думаешь? — допытывался генерал.

— Первый приз, потому что… — предположил Смирнов. — Россия… вроде…

— Вот именно… — обрадовался генерал, даже лицом посветлел. — И не вроде, а именно Россия! Впервые, как тут в бумагах сказано, и именно Россия! Понимаешь? Причём из наших прославленных войск, что характерно! Ор-рёл ты, Смирнов, оказывается! Я и не ожидал. И главное молчал! Скромный, значит. Это хорошо. И как тебя, сынок… эээ… угораздило?

Смирнов пожал плечами.

— Не знаю. Само как-то.

Такая легкомысленная формулировка генерала категорически не устроила. Даже возмутила. Но он сдержался, пожурил отечески.

— Само! Как само?! Сам по себе, дорогой, даже, извините, чирей на заднице не сядет, не то что… А тут! Нет, так не пойдёт. Это нам не подходит. Запомни: только труд, Смирнов, и только талант. Талант и труд! Понял? У тебя, судя по возрасту, значит, талант!

— Так точно! — согласился Смирнов.

— Это другое дело, — кивнул генерал. — Так пойдёт. Ну что, товарищи командиры, пусть едет, нет? Как думаете?

Оба старших офицера оживились: «Пусть едет, конечно. Хороший солдат». «И деньги искать не надо, оплачено»…

— «И это главное, сейчас, товарищи!» — неожиданно голосом последнего генсека пошутил генерал, спохватился. — Да, чуть не упустил… Там же на два лица… Товарищ ефрейтор, я думаю, вы не женаты ещё, а? Маму-папу с собой звать не будем?

— Никак нет! Так точно! — отрапортовал Смирнов.

— Вот и хорошо, и правильно, и не торопись, — посоветовал генерал. — Старшим, значит, с вами — по второму билету, поедет, я думаю… — Генерал склонив голову, сощурился, словно в мишень прицеливался, похоже так оно и было, прицелился, и «выстрелил» своё решение — Поедет… заместитель командира полка по воспитательной работе полковник Ульяшов. Правильно, нет? — сам спросил, и сам себе ответил. — Правильно. А кому ж ещё, так сказать за мамку, если не ему? Так, нет, Юрий Михайлович?

Полковник Золотарёв внешне был полностью согласен с решением генерала, более того…

— Так точно. Отличное решение, товарищ-генерал-лейтенант, — отрапортовал он. — В точку. Полковник Ульяшов с честью справится.

Правда сам Ульяшов так не считал, к такому не готовился, такого поворота никак не ожидал, даже дар речи на минуту потерял. Выпучив глаза смотрел на генерала. Понимал, что поступает не так, как положено, выглядит глупо, но и решение генерала, извините, его… ошарашило.