Аллея ловушек

Элина не верила своим ушам.

– Но ведь магистры стёрли наши с Чарли воспоминания, чтобы мы забыли все магические секреты!

– Я же сказал, что так было раньше, – напомнил господин Шноттер. – Некоторые события подвергли доверие сладкомагов к бесталанным суровому испытанию. И после этого магистры гильдии решили, что магические тайны следует охранять более тщательно – и что бесталанные представляют собой опасность для этих тайн.

– Родители рассказывали, что однажды небольшая группа сладкомагов выступила против магистров, потому что те считали себя высшим сословием, – вспомнил Робин. – Так это всё из-за тех несогласных?

– И что это были за события? – добавила Чарли.

Господин Шноттер недолго помолчал.

– Сладкомаги, несогласные с правилами договора Пико, существовали всегда, – объяснил он. – Они не хотели, чтобы магия оставалась чем-то преходящим. Речь шла о власти, о том, чтобы расходовать свою магию в полную силу и в собственных интересах. Многие бесталанные из семей сладкомагов тоже считали владение магией своим прирождённым правом и не желали мириться с тем, что собственной магической силы им природой не дано.

– А что было потом? – нетерпеливо спросила Элина.

– Большие беспорядки. Эта группа сладкомагов и бесталанных, называвшая себя Союзом Иных, снова и снова обвиняла магистров в разных гнусных замыслах. Якобы те держат под замком очень ценные магические рецепты, ограничивают функции аппарильо, обманом лишают сладкомагов их настоящей силы. Приверженцы Союза Иных жаждали владеть всё большей магической силой. В конце концов Иные захватили Музей конфетных искусств и хотели силой свергнуть всех магистров.

Элина в полном недоумении во все глаза смотрела на господина Шноттера.

– Состоялось сражение?

Рядом с ней задохнулся от возмущения Робин:

– Это… это ужасно!

– Так и есть, – удручённо подтвердил господин Шноттер. – Я сам сражался на стороне магистров той ночью, которую до сих называют «Великая распря». После неё всё изменилось. Магистры конфисковали многие аппарильо, рецепты были запрещены, Иные из-за совершённых преступлений – осуждены и отправлены в тюрьму. Бесталанных отправили в ссылку, стерев им воспоминания.

Элина затаила дыхание.

– После этого происшествия среди сладкомагов, как пожар в лесу, распространился страх, – продолжал свой рассказ господин Шноттер. – Они боялись, что наши секреты попадут не в те руки и Великая распря повторится. В наших рядах всё громче звучали сомнения в том, стоит ли вообще посвящать бесталанных в дела магии.

– Но ведь не все бесталанные были виноваты! – воскликнул Робин.

Господин Шноттер печально взглянул на него:

– Разумеется, нет. Многие бесталанные были частью большой семьи сладкомагов, мужья и жёны, близкие друзья и союзники. Но магистры не хотели идти на риск и ужесточили правила для всех.

– Вот почему нам с Элиной стёрли воспоминания, – сказала Чарли.

Старик задумчиво кивнул:

– Сегодня в глазах некоторых сладкомагов быть бесталанным всё равно что быть ущербным. В борьбе против магистров бесталанные, сражавшиеся на стороне Союза Иных, были не более чем пешки на шахматной доске, которыми жертвуют. Иные видели перед собой лишь одну цель: передать всю власть «истинным» наследникам мадам Пико, то есть сладкомагам с талантом. Мортимер из тех, кто никогда не изменял прежним взглядам. Я уже тогда отдалился от него, однако он один из лучших изобретателей нашего времени – поэтому я, несмотря на некоторые сомнения, посчитал разумным обратиться к нему. Но после того как он столь бесцеремонно обошёлся с Элиной и что сказал мне до этого… – Господин Шноттер осёкся. Видимо, он не хотел рассказывать ребятам всю правду.

Элина же сгорала от любопытства.

– Союз Иных ещё существует? – оживлённо напирала она.

– Тогда он был разгромлен, – ответил господин Шноттер. – Но многие сладкомаги и сегодня опасаются, что однажды Иные вернутся и окончательно свергнут магистров, что установится ужасная власть, опирающаяся на террор, и что бесталанных сладкомагов подвергнут жестоким преследованиям. Ведь в мире магии есть место лишь тем, у кого «честь в крови».

Элина не сводила глаз с господина Шноттера. От его рассказа мысли в её голове крутились как вихрь.

– Честь в крови, – пробормотал Робин. – Теперь всё проясняется с той вражеской монетой…

– Что проясняется? – уточнила Чарли.

– Почему ты о ней вспомнил? – спросила Элина.

Робин взглянул на обеих:

– Вивьен подсунула тебе эту монету, чтобы всегда держать тебя в поле зрения. Мы ещё размышляли, что означает буква И на ней. Так вот «И», должно быть, значит «Иные». Вы только вспомните девиз! «Честь в крови»!

– Эти слова были выгравированы по краю! – вырвалось у Элины. – Значит, Вивьен одна из них?

– Думаете, она уже тогда работала на Союз Иных? – ужаснулась Чарли. – Я в этом больше не участвую…

– Если Иные считают себя настоящими наследниками мадам Пико… – У Элины горло перехватило. – Тогда Вивьен Алдрич намного опаснее, чем мы думали!

– И какой вообще отвратительный девиз! – злилась Чарли. – Честь в крови? Как им только в голову взбрело, что они выше всех остальных?

Господин Шноттер посерьёзнел.