Аллира

Приближение болота я ощутила задолго до того, как мы его увидели. По излишне влажному воздуху, неумолимо пропитывающему одежду сыростью, по рваным клочьям утреннего тумана, обилию мха, стремительно растущему числу лужиц и мелких ручейков, а также по тому, что деревьев вокруг нас становилось все меньше, а вместо них все чаще встречался низкорослый кустарник. Ну и наконец запах…

Фу. Вот уж не знала, что на свете существует такое многообразие оттенков умопомрачительной по силе вони. Даже протухшие помойки у припортовых трущоб, где улицы мылись исключительно дождевой водой, пахли много лучше, чем застоявшаяся вода в крохотных, поросших тиной озерцах, которые нам приходилось миновать с завидной регулярностью. Тут даже комары дохли на лету, птицы отказывались селиться поблизости, ни одной лягушки не было и в помине, водяные червяки не смели пробовать эту воду на вкус, а дикие звери за много верст огибали здешние «водопои», боясь подцепить какую-нибудь заразу.

Вскоре в воздухе запах гнили и разложения стал настолько сильным, что, казалось, пропитал все насквозь – одежду, обувь, продукты в заплечных мешках, траву, листву и даже нас самих. И это здесь, в самом начале болотного царства, а что будет дальше, даже подумать страшно.

Я отыскала взглядом Беллри и Шиалла и невольно им посочувствовала.

Бедняги. Уж если меня тошнота мучает с самого утра, то им с их острым нюхом наверняка приходится еще хуже. Вон, сами бледные, местами даже с зеленью, глаза большие, страдальческие. Дышат исключительно ртом, обмотав лица чистыми тряпицами, но даже это их не спасло.

А вот Ширра, как ни странно, чувствовал себя вполне сносно – морду не кривил, не чихал. Просто бежал себе и бежал вперед, уверенно ведя весь отряд за собой. Той ровной неутомимой рысцой, которой, мне кажется, мог преодолевать гигантские расстояния. И лишь иногда, когда следующие за мной по пятам эльфы начинали дышать с перерывами, а их побратимы устало смахивали пот со лбов, скорр ненадолго оборачивался, будто желал убедиться, что попутчики дотянут до привала.

Вот и сейчас он плавно повернул голову, окинул людей и нелюдей быстрым взглядом, на мгновение задержался на мне и успокоенно отвернулся – пока мы справлялись. Даже молча страдающие эльфы, для которых древнее, отчаянно смердящее болото стало настоящим испытанием.

Впрочем, мне показалось, больше всего их донимал отнюдь не запах. Когда-то в этих краях погибло много разумных. Здесь же витали остаточные эманации магии, обрывки заклятий и десятки тысяч неупокоенных душ, присутствие которых чуткие эльфы наверняка ощущали лучше нас.

– Тьфу! – не выдержала я и все-таки остановилась. – Ширра, Лех, подождите.

– Что такое? – обернулся Лех. Следом за ним остановился и скорр, быстро огляделся, зачем-то понюхал воздух и неодобрительно рыкнул: идти предстояло еще немало, так что любая задержка могла нам дорого обойтись.

Я решительно тряхнула головой.

– Со мной – ничего, а вот твои побратимы скоро рухнут.

– Беллри? – вопросительно повернулся к ушастикам Лех.

– Мы выдержим, – поморщился тот, с силой растирая виски. – Нам не впервой.

Я невольно ему посочувствовала и зачем-то тоже прислушалась. Сперва ничего особенного не ощутила, но потом мне вдруг показалось, что где-то на грани слышимости действительно звенит многоголосый крик. Долгий, полный боли и отчаяния, требующий возмездия, прощения, забытья…

– Трис, не надо, – вдруг подал голос Рум. – Не слушай их.

Но опоздал: звук внезапно усилился, а потом с такой мощью обрушился на мою бедную голову, что я против воли охнула и осела на землю.

Боль… как же много ее вокруг! И кровь… кажется, что мир вдруг раскололи надвое, и его останки безнадежно тонут в мутной багровой пелене.

Кровь повсюду: на траве, на земле, на деревьях. Солоноватый привкус буквально висит в воздухе, то и дело оседая на губах и заставляя болезненно кривиться.

Низкие небеса царапают верхушки обгорелых деревьев. Повсюду гарь, смрад, и от земли вверх поднимается тяжелый черный дым, перемешанный со запахом разлагающихся тел.