Алло, милиция?

Грузин был такой же щуплый и наглый, как, по описанию Инги, покойник. Без сомнений, и правда – брат.

– Смотри.

– Ну? Крыло мятый. Хороший мастэр, недэля, и будэт савсэм новый «Волга». Мне будэт память о Гиви.

– Не так смотришь, генацвале. Это след удара другой машиной. Не понял? Убийца на скорости обгонял справа и ударил в район заднего колеса. Багажник «Волги» ушёл влево, капот смотрел в кювет направо. Наверно, твой брат вывернул бы руль влево, но не успел выровнять машину, она слетела и перевернулась. Убийца, наверное, просто уехал, бросив умирать.

Коротыш схватил Егора за куртку, пытаясь встряхнуть.

– Хто? Гавары!

– Руки убрал! Сейчас сам сядешь за нападение на сотрудника при исполнении. И хрен кто найдёт убившего твоего брата.

– Прасты. Кров гарачы. Хто?

– У меня есть зацепки. Слушай, генацвале, дай свой московский телефон. Вернусь в Смоленск – позвоню.

Тот действительно сумел унять чувства и потащил Егора в сторону.

– Ты милыция, да? Пять тыш дам. Мало? Болше дам. Толко скажы, хто так с Гиви…

– Понимаю. Это никакими деньгами не измерить. Брата не вернёшь. Убийцу я найду. Скоро.

Из дальнейшей сбивчивой речи Егор понял, что для Вахтанга и третьего брата важно взять убийцу за кадык хотя бы на минуту раньше, чем нагрянет группа захвата с наручниками. На зоне его достанут и посадят на пику, гарантированно. Но не скоро, не рукой мстящего родственника, и это будет гораздо дороже заявленных пяти тысяч. Плохой вариант.

– Соболезную. Позвоню. Даже если след оборвётся, всё равно позвоню и буду держать в курсе. Возможно, понадобится помощь.

Егор, освободившись от Вахтанга, мигом утащил Аркадия со стоянки.

– Грузины не видели нашу тачку с минскими номерами? Нет? Линяем! Быстро!

Когда РОВД исчез за поворотом, гэбешник признался:

– Иногда хочется тебя ударить. Командуешь мной, словно прислугой.

– Повышаю тебя с миссис Хадсон до доктора Ватсона. Я намекнул Вахтангу, что у меня есть подозреваемый. Может – погорячился и фигню спорол. Не вернёшь. Но если носатые мафиози увидят наши номера и вычислят, что мы из Минска, сразу смекнут про Бекетова. И наедут на него по понятиям. Вам же нужна оперативная комбинация, чтобы прижать носатых мафиози через минский канал прокачивания денег, так? Бекетов полезнее живой. Тем более, я не на сто процентов уверен в его вине.

Егор, не спросив, перешёл на ты. «Доктор Ватсон» больше не кочевряжился.

– Куда теперь, непризнанный гений сыска?

– В Смоленск. Найдём и опросим «анонимного» звонившего. Адрес есть.

Ехать обратно было куда приятнее. Рассвело. И гнать не приходилось. Они, въехав в Смоленск, пересекли практически весь город, выехав в район завода «Кристалл».

Здесь гранили алмазы, изготавливали бриллианты. Но ничто не напоминало о той роскоши.

– Который раз здесь, – процедил сквозь зубы Аркадий. – М-да, ничего не меняется.

Чуть ли ни в каждом втором подъезде отсутствовала или не запиралась дверь. Над ней, прикрывая лестничный пролёт, зачастую вместо окон торчала фанера. Или не торчала, тогда жильцы получали дополнительные свежий воздух и вентиляцию. В Первомайском районе Минска, где успел освоиться Егор, тоже были тусклые кварталы, особенно на Кнорина и Седых. Но не до такой степени.

Люди выглядели соответствующе. Сразу вспомнились боевики, где белый коп заруливает в квартал типа Гарлема и сразу понимает – убираться отсюда нужно скорее.

У искомого дома мужик в телогрейке то ли сельского, то ли зэковского типа колупался под капотом древней «Победы». Он и оказался позвонившим в милицию. Говорил резко, отрывисто, не отрываясь от замасленного движка.

– Чо, на, меня виноватым решили сделать? Что сразу не позвонил?

– Михаил Петрович, может, кто-то раньше должен был сообщить? – вкрадчиво спросил Егор.

Аркадий клеил ухо издали и не вмешивался.

– Ну! А то. Этот, с «Жигулей».

Из дальнейшего рассказа автослесаря-самоучки вышло, что вечером 11 января тот ехал к своякам в Вязьму. За Ярцево увидел машину на обочине и сбитые столбики ограждения. По скользкому на «Победе» катил медленно, поэтому припарковался за «Жигулями», моргавшими аварийкой.

Внизу, в кювете, темнела на снегу другая машина с включёнными фарами и габаритами. Михаил, догадавшись, что кто-то слетел с трассы, начал спускаться. Когда подошёл ближе, огни уже погасли.

– Там был водитель «Жигулей»?

– Ну! Он, мать его. У водительской дверцы стоял, дёргал. Сказал – заклинило. И то. Крыша вмята. Ну, наверно, правда – заклинило. Он сразу наверх. Позвоню, сказал. В милицию и скорую.

– Не позвонил. Ваш звонок первый был.

– Дурак я, бля! Хотел, ну, узнать. Выжил тот, не выжил. Теперь виноватым сделают.

– Марку и цвет «Жигулей» помните?

– Тёмно-красная, ну. Или вишня. «Трёха». Или «Шестёра». Номер такой блатной. Все цифры одинаковые – семёрки. Пижон, бля, недорезанный.

– Как он выглядел?

Михаил отложил гаечный ключ и принялся обтирать руки тряпкой.

– Темно, лица не вспомню. Здоровый, плотный. Выше меня. Солидный. И голос такой. Начальник. Немолодой.

– Когда вы вернулись к «Победе», он уже уехал.

– Ну! Уехал.

– Спасибо, Михаил Петрович, вы очень помогли. Последняя просьба. У вас телефон есть?