Алма-Ата неформальная (за фасадом азиатского коммунизма)

Старый гастролер, музыкант и бывший хиппи по кличе Рич рассказал мне, как однажды он поехал на гастроли с каким-то ВИА (вокально-инструментальным ансамбль) от Кзыл-Ординской филармонии в Узбекистан – то ли в Чирчик, то ли в Джизак. Тогда, как полагается, он носил длинные, почти до пояса волосы, всякие цепочки на шее и руках и порванные на коленках джинсы. Так на второй день Рича, когда он вышел прогуляться, избили местные харыпы, злобные потомки Железного Хромца. (Хотя Ташкент в то время был более продвинутым городом, чем Алма-Ата. А вот сегодня все поменялось.) Азиатская орда не готова была принять и понять хиппи, у нее были свои герои, типа странствующих дервишей. Хотя хиппи и дервиши чем-то схожи, во всяком случае, образом жизни, к тому же и у тех и у других была великая идея.

Знал я также одну очень экзотичную парочку влюбленных хиппи, которых все называли «фри фэмили», что с местного «пиджин-инглиш» переводилось как «свободная семья». Современные алма-атинские Ромео и Джульетта. Он – студент-первокурсник, она – десятиклассница. Эта крейзанутая пара не расставалась сутками, забросив дом родной и учебу, что вызывало гнев родителей и учителей. В конце концов, объединившись, они повели настоящую войну против их Большой Любви. Но все было бесполезно. И тогда пацана отправили в армию. А девчонка через некоторое время сошлась с другим, о чем она потом сообщила ему в письме. Получив это известие, пацан взял автомат и застрелился. Когда цинковый гроб привезли в Алма-Ату, то он был заварен, и только через маленькое окошечко можно было увидеть закрытые глаза бывшего Ромео и странную кривую улыбку, навечно застывшую на лице. Его подруга из «фри фэмили» на похороны не пришла. Эта была первая смерть в моей жизни, которую я увидел так близко, и первое разочарование в любви.

А вот встреча с настоящими московскими хиппи меня поразила. Этих парней привел в наш район тот самый Хиппак. У Хиппака были родственники в Москве и в Питере и, как потом выяснилось, вообще по всему миру, наверное, как-то через них они и познакомились. Одного, я точно помню, звали Алекс, то есть Александр. Его отец был профессором филологии МГУ. Эти двое пацанов по-настоящему, без дураков, путешествовали по стране, а в Москве жили в одной из настоящих колоний «детей цветов», которых, по утверждению московских хиппарей, было несколько, но житья им не давала московская милиция, а также всякое быдло. Такой образ жизни они вели уже два года. Алма-Ата им понравилась, потому что здесь было тепло, и еще потому, что можно было свободно купить хороший «план». Пробыв нашими гостями несколько дней, они уехали в Чу на заготовку анаши.

Мы же под впечатлением этой встречи решили построить в подвале одного из домов свою штаб-квартиру местных хиппи, которую назвали «Битлз Клаб». Впрочем, построить – громко сказано. Просто вычистили один из пустующих сараев, расписали стены разными хипповыми лозунгами, картинками из битловского мультфильма «Желтая подводная лодка», провели свет, поставили топчан, стулья и стол. Но «Битлз Клаб» все же не стал началом алма-атинской колонии хиппи, потому что внезапно наступило иное время, и те, кто хипповал, вообще пропали из вида.

Моды и рокеры

Пришел так называемый застой, стали спекулировать шмотками вовсю. Тряпки возвели в ранг непреходящих ценностей. Тлетворное влияние Запада проникало во все сферы нашей жизни. Уже было не зазорно быть хорошо одетым. Тогда-то и появились у нас первые моды. В смысле модники. Они слушали Рода Стюарта и «Смол фэйсэз». Потом я уже вычитал, что Стюарта называли «Род зэ мод» и что он был первым английским модом. Если хиппи были неряшливыми, проповедовали патриархальный коммунизм и беспорядочные половые связи, то моды, наоборот, были в высшей степени эгоистами и перфекционистами, особенно в одежде. Их образ жизни разительно отличался от хиппового. Они являлись противоположностью хиппи. Моды были чистюлями, очень следили за своим здоровьем, так что о неконтролируемой половой жизни и речи быть не могло. К тому же они предпочитали одежду самую что ни на есть фирменную, чтобы лейбл был поизвестнее. Знаю случай, когда одного мода изгнали из рядов за то, что тот пришил лейбл известного бренда к самопальной куртке. Мужскую часть модов можно вполне назвать сегодняшним популярным неологизмом – метросексуал, что в переводе с древнегреческого означает «столичный пол».