Альманах «Литературная Республика» №3/2013

Она играла на диване с кошкой,

Когда клонился день к закату.

Я замер в восхищении, глядя,

Как ручка белая, схватить пыталась лапку,

Кошачьей грацией пленя.

Своими острыми, как бритва коготками,

Блестящими оттенками агата,

Хватала кашка намертво шнурок,

Который ловко дёргала хозяйка,

Стараясь не сломать свой ноготок.

Четыре лапки, словно из фарфора,

Мелькали в воздухе и серебристый смех,

Коварный замысел скрывающий упорно,

Как брызги падал в белый, мягкий мех.

Вечерний свет струился в их окошко.

А кто из них резвее лапкой бьёт?

Как отличить, где женщина, где кошка?

И кто из них мурлычет, кто поёт?

Проза

01 Баталова Татьяна, Железнодорожный

Куст шиповника

Она была когда-то нежным и смешливым ребёнком, любящим маму и кусты смородины, и родной двор, и небо над высокими стройными соснами, растущими на поляне недалеко от дома. Она помнит с пяти лет себя и тот милый розовый дом рядом с лесом, двор с большим кустом дикого шиповника, свидетелями и участниками тех счастливых беззаботных дней её детства. Дни выплывали вместе с солнцем и не мелькали, как в калейдоскопе, а длились, и были просторными и глубокими с чистым и радостным небом, вмещая в себя сотни мелких и значительных дел, событий, восторгов, слёз и обид. Девочка росла и вместе с ней росла её душа. Она вмещала в себя все те глубокие накалы переживаний каждого нового дня, каждого нового разворота тельца цветка и сжатой в нём неудержимой властной силы жизни. Тысячи исследований были произведены в рельефах земли вокруг дома, в зелени цветника дворовой клумбы, в лепестковых дамских пальчиках и собачках с живыми следами дневного солнца. Команда исследователей состояла из девочек и мальчиков, живущих в двух подъездах четырёхэтажного кирпичного дома, которым было интересно друг с другом и с миром, блестевшим в тёмных лазах кустов и заборов. Тайна жила в тени кустов смородины, в запахе тёплой земли, в шорохе крыльев стрекоз и бабочек.

Она приникла к дому, к кустам, к солнечным пятнам на листьях и к жгучему любопытству искателей того таинственного, что влекло своей неизведанностью и загадкой живого. Желание выведать, узнать, постигнуть томило каждого из ребят, влекло на чердаки, на крыши сараев, как и в полымя трав и ягод, в волнующие запахи богатого царства леса.

Лес был молодой с пушистыми пихтами, ёлочками, берёзами. Под елями и пихтами вырастало много грибов, особенно липучих маслят, на светлых полянах было много земляники. Лились тёплые летние дожди, росли травы, расцветали душистыми метёлками, ароматными цветниками лесные светёлки. Ах, как сладко пахло травой после дождя!.. Непонятный тревожный покой лился в душу и замирал там восторгом перед щедростью жизни, любовью солнца и великой тайной звёздной ночи.

Незабываемый далёкий мир детства. Земля под твоими ногами и вселенная в твоих глазах и в сердце. Высокое небо зовёт в свои парящие потоки, и ты вместе со стрекозой взмываешь в прозрачную синеву и наслаждаешься тёплым солнцем и свободным дыханием полёта.

Ты растёшь. Тебе хочется ухватить, сжать в объятьях весь трепет ускользающего дня, весь трепещущий мир живого…

02 Бузни Евгений, Москва

Привет, дружище!

(очерк)

Я познакомился с ним, когда мне была двадцать четыре года, то есть в 1964 году. Этот период жизни я вспоминаю, как один из самых счастливых. Это была другая эпоха. Тогда не было и в помине компьютеров, о мобильных телефонах не писали даже в фантастических романах, телевизоры только входили в квартиры. Люди чаще общались между собой вживую, а не с помощью интернета, как сегодня.

Я же находился в самой гуще комсомольской жизни, поскольку это было моей работой – в книготорге мне пришлось заниматься распространением и пропагандой книг с помощью общественных распространителей, которые вообще-то ничего за это не получали, но охотно выходили на книжные базары, выносили столики на набережную Ялты, весело продавали книги, организовывали у себя на предприятиях общественные книжные киоски, уговаривали сотрудников купить ту или иную книгу, рекомендуя тратить время и деньги на чтение, а не на пустые развлечения.