Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Шарля Бодлера. 200 лет со дня рождения

По земле мы ни бегать, ни ползать
Не умели, как вы, никогда.
Наше время любимое – полночь,
Засыпают когда города.

Исчезают все шорохи, стуки,

Люди спят или делают вид.
Мы спасаем своим ультразвуком
Души тех, у которых болит.

Эти души всегда исцеляли,

Хоть никто и не знает о том.
И не гибли они, выживали,
Спасены неизвестным врачом.

Обладая недюжинным даром

(Он неведом людским докторам),
Мы его отдавали задаром,
Безъелейно, без «трам-та-ра-рам».

Ни похвал не искали, ни славы,

Улетали до первой зари.
Для людей мы всего лишь забава,
А по россказням их – упыри.

Только это давно было, в прошлом,

Нас изгнали из всех городов.
Впрочем, нам и самим стало тошно
От людских злодеяний и слов.

Без любви, без надежды, без веры

Жить хотели который уж раз.
И тогда мы ушли в пещеры,
Пусть теперь обойдутся без нас.

Мы частенько сидели на крышах,

Далеко-о было с них видать.
Мы, поэты, летучие мыши,
Разучились летать и спасать.

О, наши прошлые пиры…

О, наши прошлые пиры в бурьянах!
На старых кладбищах и без стаканов…
Мы пили без закуски, из горла,
И по щеке невидимо слеза текла.

Мы – молоды, задорны и беспечны,

Казалось нам, что жить так будем вечно.
Алмазы наши были из стекла,
И по щеке невидимо слеза текла.

Метались, спорили, себя искали,

Хоть ошибались, но не предавали.
И сокрушались: жизнь вот так легла.
И по щеке невидимо слеза текла.

Как далеко те давнишние были!

Одни стихи и песни нас роднили.
Пыталась жизнь сломить, но не смогла,
Лишь по щеке невидимо слеза текла.

Мой друг зовет меня сегодня в гости,

Я жив, другие где-то на погосте.
Приеду, эх, как жизнь нас разнесла…
Прижмусь к твоей щеке, где та слеза текла.

Ночь ресницами черными хлопает

Ночь ресницами черными хлопает.
Июль. Зарницы, но без дождя.
Эти поздние летние хлопоты…
Звезды совами с неба глядят.

Копошатся людишки полевками,

Хоть охоты сезон открывай.
Интересно за самыми ловкими,
Кто запасся билетами в рай.

Кто соломку стелил своевременно,

Если падал, то знал, где упасть.
Обхитрил ты судьбу, житель временный?
Нет, открыта уж Космоса пасть.

Лгал, душою кривил, склок был мастером,

Все привык объезжать по кривой.
Вновь зарница по небу фломастером.
Совы смотрят. Они – за тобой!

Я знаю

День к ночи тянется, минуя вечер,
Но все равно его не миновать.
Я руки положу тебе на плечи,
Прости, что не могу тебя обнять.
Все светлое, что нас роднит обоих,
Уж прошлое, его нам не забыть.
Последний лучик солнца на обоях
Как будто чертит слово «разлюбить».
Нам не дано грядущее предвидеть,
Но все же благодарна я судьбе.
Ведь знаю: ты сумеешь не обидеть
Меня – была я дорога тебе.

И сладко мне