Алмазная Грань (СИ)

Девственность я потеряла после школы, и не очень любила вспоминать об этом. Все страшилки более опытных подружек оказались сильно преувеличенными: рек крови не пролилось, боли до криков тоже не было. Если бы мой партнер хоть немного разбирался в женской физиологии, смог бы довести меня до оргазма в первый раз. В последующие я сама его достигала, устанавливая свой темп и отыскав подходящую позу. За это он меня и бросил, как утверждал, с особой жестокостью. А на самом деле эго парня просто не выдержало того, что в постели контроль всегда брала я.

Меня миновали слезливые переживания, задержки, внеплановые беременности. Я не ждала чудес от природы и не надеялась на зачатки интеллекта и ответственности у своих партнеров. Знала, что никто не позаботится о контрацепции, кроме меня самой. На четвертом курсе был роман с мальчиком, который дико желал на мне жениться. Опустился даже до того, что проколол найденные в моей сумочке презервативы — якобы, с пузом я уж точно никуда не денусь. Ну, все и так поняли, что моего мнения никто не собирался узнавать, верно?

Проговорилась наша общая подруга. Он считал брак решенным вопросом и даже похвастался ей, что скоро я залечу. Она и рассказала — не потому, что так пеклась о моем благополучии. Зависть взяла. Как это я выйду замуж, а она нет?

Фактически, она меня и спасла от опрометчивого шага в пропасть. Уберегла от брака с тем, кого называют «абьюзерами» или попросту «бытовыми тиранами». Потому как подобного я терпеть не стала и отдала ей этого умельца в тот же день, не желая иметь ничего общего с ему подобными. Вроде как она его быстро охомутала, но сказка не получилась. На второй день свадьбы невеста явилась с фингалом под глазом и не смела открывать рот без разрешения счастливого мужа. Кто что хотел, тот получил сполна.

Я не влюблялась. Хотя в конфетно-букетный период мне казалось, что это именно любовь — игра гормонов воспринималась как нечто невероятное. Но, стоило мне просчитать моих бойфрендов, приходила скука. Я и задерживалась с ними только потому, что любила секс. И когда мне становилось скучно в поставленных рамках, сводила общение к нулю. Хотелось бы сказать, безжалостно, но нет — переживала, смягчала их падения. Никто, правда, этого не оценил.

Перед тем, как я переступила черту, упав в постель Ивлеева, у меня был почти год воздержания. Увы, я была слишком гордая, чтобы позвонить бывшим или склеить на одну ночь смазливого мальчика в клубе. Что и сыграло со мной злую шутку.

«Может, не зря я оказалась в этом б**дском месте. Моя вина, видимо, в том, что я чувственная и люблю «это дело».

На самом деле, я так не думала, хотя социум постоянно ставит нам, женщинам, в вину подобный склад характера. Кармы не существует, и не поэтому я оказалась здесь, запертая в четырех стенах и вынужденная бороться за благосклонность главного мафиози. Хотя, возможно, у меня было особое предназначение.

Когда меня привели в кабинет Лукаса, я отметила, что вертухаи и смотритель держатся обособленно, стараясь не смотреть на меня и не прикасаться. Возможно, это хороший знак. Только в ушах все ещё звенели жестокие слова:

«Я порежу тебя на лоскуты. Потом скормлю собакам».

Этот мужчина знал, как держать в повиновении. И против него мне предстояло сыграть. Ненависть стала азартом. Отвращение — интересом, возможностью найти свои пределы. И подобная рокировка эмоций спасла меня, потому что Лукас, как я имела возможность впоследствии убедиться, всегда чувствовал фальшь.

Глава 9.2

Перекрестные лучи света от стилизованной под прожектор лампы падали на доску со стеклянными шахматными фигурами. Это было первое, что бросилась мне в глаза, стоило только зайти в кабинет. Все выглядело именно так, чтобы привлечь внимание к центральной экспозиции.

— Заходи, Виктория, — разлаялся голос Лукаса. Я не видела его, потому что дальняя часть кабинета утопала в тени. Но флюиды опасности и власти буквально пронизали пространство. Помня о том, чем не столь давно обернулась моя невинная шутка, я позволила себе слабую улыбку и сделала несколько шагов, остановившись в луче света, как он, видимо, и хотел.

В этот раз все фигуры на доске стояли на своих исходных позициях. Невольно я залюбовалась игрой света в гранях стекла, ощущая, как так же пристально изучает меня тот, кто так и остался в тени.

— Тебе понравился мой выбор литературы?

Вроде бы невинный вопрос, но я слышала в голосе предупредительные ноты. Не врать и не заискивать. Но и прямо не хаять. Этот мужчина жаждал трахать мой мозг, а сейчас подготавливал его предварительными ласками.

— Благодарю вас. Я ранее была равнодушна к классической литературе. Но сейчас, похоже, у меня просыпается интерес. А фантастика… я на ней выросла.