Алмазная императрица

– Ты спятил, Эл! Ты просто обезумел! И твои слова о моих мотивах режут мне грудь. Сейчас я уйду, пока мы окончательно не рассорились, обсудим это позже!

Я распахнула дверь, но ручка вырвалась из моей ладони, а дверь с грохотом захлопнулась.

– Нет, – прозвучало сзади с приглушенной злостью. – Вот этот разговор мы точно не закончим именно так. Повернись ко мне, Айса, и покажи наконец-то свою смелость. С сегодняшнего дня мы или будем вместе против всех, или от нас обоих ничего не останется. Не только у тебя есть право решать за нас.

Я ударила по двери сильнейшей волной магии, но она даже не шелохнулась. Сила Элвина мощнее любых моих маневров. Потому я развернулась резко и вскинула обе руки, чтобы выставить щит и пресечь его колдовство.

– Даже так? – он неожиданно усмехнулся. – Будем воевать друг с другом за право быть счастливыми? Ты иначе уже и не можешь, любимая? Тебе обязательно нужны боль и препятствия?

Он ударил по воздуху ребром ладони, подкидывая меня вверх. Я со злостью швырнула в него черной плетью – но Элвин с легкостью через нее перепрыгнул. И теперь сам уже перестал сдерживаться, сжав меня золотыми плоскостями и практически обездвижив. Подступил ближе.

– Ты еще не поняла, Айса? Все проблемы решаемы, если мы будем вместе. Вернее, какие-то проблемы останутся, но мы их все равно не заметим, потому что получим кое-что важнее.

Я высвободила руку и со злостью швырнула магию сверху. Золотые круги плашмя ударили его по плечу – и этой силы Элвин уже не выдержал: потерял равновесие и упал. Но успел вздернуть весь столп воздуха вместе со мной, да так и оставил болтаться над ним в воздухе. Он почему-то смеялся, а это выводило из себя сильнее прочего. Но он показал как нужно делать – орудовать не волнами, а сразу стенами золотых лучей. Мои почему-то получились не золотыми, а темными, но и так сойдет. Я с силой хлопнула, чтобы и он хоть на секунду почувствовал себя беспомощным при невозможности пошевелиться.

Но за секунду до того, как его стиснули плоскости, Элвин сдался сам: уронил руку, отпуская колдовство. Я не успела обрадоваться, поскольку тут же полетела прямо на него. Попыталась пересобрать силу и ударить ею в пол, чтобы замедлиться, но не успела. Элвин схватил меня за руку, дернул на себя и лишил возможности для последнего маневра. Резко перевернул нас обоих, и еще через миг он уже прижимал меня всем телом к полу.

– Злишься? – он не мог скрыть радостного настроения.

– Я в бешенстве! – заверила я и попыталась хлестнуть его снова.

Но черная петля прошла лишь сквозь пряди на его виске, поскольку Элвин резко наклонился и поцеловал. Кажется, я укусила его за язык, но в нашей короткой борьбе собралось столько чистой страсти, что следом за укусом я простонала ему в рот. А потом решила проявить беспощадность – и направила черную петлю, заострив ее. Магия прошлась по сюртуку на его плече, рассекая ткань.

– Какой интересный вызов, – Элвин неведомым чудом это заметил. – Продолжай, я не против.

Взлетел надо мной, открывая и грудь для очередного рассекающего удара. Зато с пуговицами возиться не пришлось. Но, видимо, я еще многого не умею, поскольку когда он взялся за мое платье, то оно разлетелось лоскутами намного быстрее. Мне бы смутиться, разволноваться, но очередной поцелуй подсказал: именно в этой войне зарыто настоящее удовольствие, для смущения в нем нет места, теперь надо только выяснить, кто останется победителем.

Касание к обнаженной коже приносило наслаждение, от глубоких поцелуев голова шла кругом, но нарастало неизвестное мне раздражение: всё, что сейчас между нами происходит – это сумасшествие, но сумасшествие отчего-то недостаточное. Нежные мужские руки стали грубыми, они теперь не ласкали, а сжимали меня тисками, перехватывали мои запястья, прижимали их к полу, лишали возможности возразить – но и эта грубость ощущалась недостаточной. Тогда я не стала себе отказывать: едва освободила руку, как тоже вцепилась в его спину – возможно, немного раня ногтями. Но это было не так страшно, как позволить Элвину хоть немного от меня отстраниться.

Резкая боль мне не понравилась, сбила настрой, но она была кратковременной, а после началось немыслимое: какое-то абсолютно животное ощущение со звериным рычанием и полным отсутствием разума, которое с каждым движением во мне становилось все невыносимее. Удовольствие, поглощающее сознание целиком, не позволяло ни на чем сосредоточиться, мой пыл не иссяк даже от мысли, что я прощаюсь с невинностью прямо на полу. О чем же еще могут думать люди, если хоть раз испытали подобное?

После взрыва мы затихли, Элвин упал рядом и с силой притянул меня к себе, чтобы уложила голову ему на плечо. Он трудно дышал, а я все никак не могла собраться. Но как только осознание начало возвращаться – я не захотела сдерживаться и говорила все, что приходит на ум:

– Должно быть, мне нужно теперь помыться… Но, Эл, я хочу повторить это снова. И чтобы ты сделал со мной все те ужасные вещи, которые когда-то обсуждали при мне Хинанда и Аштар. Боги, какие же дикие пошлости лезут мне в голову…