Алмазная лихорадка

Все с тем же унылым выражением на лице Капустин вдруг выставил на пути бандита ногу — будто просто менял надоевшую позу, — и Трофим, споткнувшись об нее, со всего размаху грохнулся на пол.

Мы с Чижовым подскочили к нему одновременно. Едва разъяренный Трофим попытался встать на ноги, я с большим удовольствием шарахнула его рукояткой пистолета чуть пониже затылка, а насмерть обиженный Чижов почти одновременно нанес разящий удар в челюсть. Это был нокаут. Глаза Трофима закатились, и он опять рухнул на пол. В соседнем номере проснулись и раздраженно постучали в стену.

Стараясь больше не шуметь, мы втроем отволокли тушу Трофима к батарее парового отопления и приковали его руку к трубе. Оба пистолета я поставила на предохранитель, тщательно протерла и, предварительно вложив поочередно в безвольную пятерню Трофима, положила на середину стола. Если в дело вмешается милиция, то нашим конкурентам будет трудно оспорить, что оружие принадлежит не им.

Через некоторое время Трофим застонал и открыл мутные глаза. Он безучастно наблюдал, как мы покидаем номер, и не делал никаких попыток освободиться. Я помахала ему ручкой и закрыла дверь.

Мы заперли номер на ключ и пошли по своему маршруту в обратном направлении. Когда мы спустились на первый этаж, Капустин сделал попытку направиться сразу в вестибюль. Но я перехватила его, напомнив, что мы должны появиться в гостинице естественным для приезжих путем — через входную дверь.

— Как вы объясните дежурной свое появление? — спросила я. — Скажете, что прошли сквозь стену?

Он недовольно посмотрел на меня, но покорился. Мы опять вернулись в душевую и через окно вылезли наружу. Невдалеке темнел силуэт знакомого самосвала.

— Нужно захватить с собой Пряжкина, — напомнила я. — Его нельзя оставлять без присмотра.

— Еще скажите, что я должен снять для него номер! — пробурчал Капустин.

— Разумеется! — подхватила я. — Плюс оплатить обратный проезд и расходы на питание. Это теперь наш талисман.

— Обратные билеты у нас уже есть, — сказал сквозь зубы Капустин. — Что, прикажете брать для него отдельное место?

— Но вы же, наверно, опять забронировали купе целиком? Значит, свободное место у нас есть!

Капустин был вынужден согласиться, хотя этот простой факт поразил его в самое сердце. Удивительно, как люди не видят очевидных вещей, если категорически не хотят их видеть.

Мы заглянули в кабину самосвала и разбудили Пряжкина. Он спал, закутавшись с головой в плащ и прижавшись к хозяину машины, точно к любимой девушке. Разбуженный, он долго смотрел на нас очумелыми глазами и никак не мог узнать.

— Собирайтесь, — скомандовала я. — Вспомните нас по дороге!

— А к-куда м-мы пойдем? — дрожа от холода, спросил он, все-таки приходя в себя.

— В гостиницу, — невозмутимо сообщил Чижов. — Или вам больше нравится спать в самосвале?

— Н-нет, здесь о-очень х-холодно… — совершенно серьезно ответил Пряжкин, выползая из кабины.

— Не забудьте расплатиться с водителем, — напомнила я Капустину. — Представляете, в каком недоумении он проснется? Деньги будут ему очень кстати.

Капустин нахмурился, но достал из кармана бумажник.

— Хватит с него, — сказал он, отсчитывая две сотенные бумажки и вкладывая их в карман шоферского ватника. Его и без того нелегкий характер портился буквально на глазах.

— Ну что ж, пойдемте в гостиницу, — сказала я. — Зарегистрируемся как порядочные люди.

Часы уже показывали половину четвертого. Для порядочных людей было, пожалуй, рановато. В этот час выходят на промысел домушники. Моряки называют это время, кажется, «собачьей вахтой».

Вид у нас был самый непрезентабельный. Мы были перепачканы в пыли и забрызганы до колен грязью. У Капустина были порваны плащ и брюки. На лбу у него синел кровоподтек от удара о ветровое стекло. Распухшая рука Чижова была замотана почерневшим махрящимся бинтом. Я не говорю уже о Пряжкине, который выглядел так, словно он побывал в машине для мусора.

И все-таки именно Пряжкину я поручила войти в гостиницу первым. К нему там уже привыкли, а мы находились не в том положении, чтобы пренебрегать элементарными мерами предосторожности. Пряжкин безо всякого удовольствия выслушал меня, но возразить не посмел и понуро поплелся на крыльцо.

Скатился он оттуда неожиданно бодро и в величайшем возбуждении подскочил к нам.

— Там — сидит! — задыхаясь, сообщил он. Единственный зрячий глаз его дико вращался. — Никого нет, а один сидит!

Мы переглянулись. Я осторожно поднялась на крыльцо и сквозь стекло вестибюля действительно увидела рыжего детину, который, широко расставив ноги, сидел в низком кресле и клевал носом. Подозрительный Вадим все-таки оставил в гостинице одного человека!

— Надо от него избавиться, — озабоченно сказала я. — Иначе неприятности будут расти, как снежный ком!

— Куда же его, такого толстого, девать? — спросил Чижов, неслышно подходя сзади.

— Куда-нибудь подальше, — предложила я и в этот момент вспомнила о Леснове.

Глава 7