Алмазная пыль

– Благодарю вас за приглашение, Екатерина Николаевна, великолепный вышел праздник… – я первой опустилась в реверансе, а Кики рассмеялась и, обняв меня за плечи, заставила подняться:

– Марго, как же я рада, что вы смогли приехать! С наступающим Новым годом, милая! – В порыве она даже поцеловала меня в щеку – но тут же отстранилась и уточнила: – вы ведь окончательно выздоровели? Инфлюэнция это ужасно, моя дорогая, просто ужасно!

– Да, я совершенно здорова, – заверила я – а глаза нервно переводила с лица одного брата на другого.

Те явно предпочитали бы сейчас находиться где угодно, только не в обществе друг друга – но ради сестры держали себя в руках. И даже когда Георг, вдруг по-змеиному искривив губы, воскликнул:

– С Новым годом, дорогой брат! С новым счастьем!

Гриша нервно дернул шеей и, хоть и без улыбки, все-таки ответил:

– С Новым годом…

Георг же, окончательно обнаглев от безнаказанности, теперь поклонился и мне:

– Вы сегодня невероятны, Марго! Это тиара моей матери у вас в волосах?

Черт… а я еще надеялась, что никто ее не узнает. Проблеяв что-то, я принялась озираться в поисках Яши – но этот подлец, похоже, бросил меня здесь совершенно одну!

Выручить, правда, попыталась Кики:

– Ох, ну что ты такое говоришь, мой несносный братец? – отмахнулась она. – Все знают, что матушкина тиара, увы, безвозвратно утеряна. Если бы она вот так запросто отыскалась нашей милой Марго – это было бы поистине чудом! Должно быть, просто искусная копия. Не так ли?

Как ни была Кики легка и весела сейчас – вопрос прозвучал неожиданно серьезно. Гриша и тот затаенным вниманием ждал, что я отвечу. Разумеется, он узнал тиару, не мог не узнать. Черт его разберет, почему не задал вопрос сразу…

Однако пока я неожиданно тщательно подбирала слова – за моей спиной словно из воздуха материализовался подлый интриган Яша. И громко заверил:

– Нет-нет, сударыня, что вы! Тиара самая что ни на есть настоящая, с клеймом знаменитого Карла фон Гирса.

Кики, не скрыв изумления, хмыкнула и выше подняла аккуратные бровки.

А еще я боковым зрением уловила, как оба брата быстро переглянулись. И была здесь не взаимная ненависть – что-то другое.

Яша, поздно спохватившись, решил теперь перед всеми раскланяться:

– Ох, простите, где мои манеры… Яков Лазарев, родной брат моей дорогой Маргариты, – отрекомендовался он. – Впрочем, мы уже, кажется, знакомы, сударыня, господин Драгомиров… А с вами, Георгий Николаевич, я даже имел честь уже беседовать нынче.

Сдается мне, именно Яша и постарался, чтобы барон явился на этот бал… Зачем, интересно?

Еще более почтительно Яша поклонился фон Гирсу – но ответного кивка не дождался. Наоборот, барон куда горделивее вскинул подбородок, а обе руки неспешно убрал за спину, показывая, что знаться не желает с подобными моему брату господами.

– Так как вышло, сударь, что ваша семья нынче владеет имуществом моей семьи? Тиару изготовил мой дед, и с тех пор она хранилась в нашем доме – покуда не была украдена.

Спокойствие в голосе фон Гирса была притворным – а Яша в ответ задрал брови с не менее притворным изумлением:

– Украдена? Никогда бы не подумал! Я выкупил ее в небольшом ломбарде на окраине города. Ежели угодно – покажу место. Не думаете же вы, право, что я или моя сестра причастны к краже из вашего дома? Помилуйте, это смешно…

Что он делает? Что он делает?! – стучало молоточком в моей голове. – Яша хочет, чтобы фон Гирс прибил меня, а тиару снял с трупа, раз я отказалась сама отказалась принимать ту проклятую пилюлю? Этого он добивается?

Сердце билось в унисон с молоточками, и я готова была вот-вот сорваться. Впасть в истерику и снова ляпнуть что-то совсем ни к месту. Я бы, наверное, это и сделала. Но моего затянутого в перчатку локтя как будто случайно коснулась Гришина рука.

Я встрепенулась. Скосила на него глаза.

Спокоен. Непроницаемо спокоен. Только взгляд живо перебегал с одного лица на другое, выдавая, что он собран и готов действовать в любую минуту. Будто бы знает, что затеял мой названый братец… и какой подлянки можно ждать от его собственного.

Это, конечно, была иллюзия: вряд ли Гриша знал больше моего. И все-таки от него веяло таким спокойствием, что я и сама смогла собрать остатки мужества и – промолчать.

Обстановка, меж тем, накалялась. Кики краснела от волнения, Георг бледнел от злобы, мой обнаглевший братец улыбался и хмыкал, не понимая, что шутит с огнем.

– Вы позволите удостовериться, что на тиаре клеймо моего деда? – выплевывая слова, поинтересовался фон Гирс.

– Разве в том есть нужда? – невинно осведомился Яша.

– Хорошо. Я готов выкупить у вас украшение. Называйте цену.

– Выкупить?! Господин фон Гирс, помилуйте, я здесь лишь по приглашению Екатерины Николаевны – но никак не для того, чтобы заключать сделки! – пылко и довольно натурально заверил Яша. Потом помолчал и негромко добавил: – кроме того, тиара бесценна. И она – собственность моей сестры. Лишь ее.

Три пары глаз, принадлежавших внукам знаменитого ювелира, живо уставились на меня.

А я на Яшу.

А Яша, будто уже забыл о разговоре, теперь ласково провожал взглядом какую-то местную красотку…