Алмазные грани

- неслось из репродукторов и в этот миг и правда хотелось полететь неведомо куда и зачем, но сделать что-то важное, героическое и такое полезное для Отчизны. Хотелось шагать под гордо трепещущими на ветру красными первомайскими стягами и испытывать наполняющее грудь огромное желание быть полезной Родине. Чувства теснили грудь и хотелось стать то летчицей и, как Марина Раскова, совершить героический перелет, или отправиться в далекие экспедиции в Арктику и стать нужной команде почетного полярника страны Ивана Папанина. На груди у Ларисы гордо поблескивал значок «Ворошиловский стрелок» и даже было время, когда она подумывала пойти в армию и защищать любимую страну и ее гениального вождя, друга рабочих всего мира Иосифа Виссарионовича Сталина.

И вот теперь, следуя переулками Васильевского острова девушка мечтала о большом ответственном деле, которое она сможет осилить и быть достойной напутствиям своего отца.

С отцом Ларисы случилась полная, как казалось, нелепости и несправедливости история, в которой было столько трагического, что и теперь, по прошествии нескольких лет, при воспоминаниях о тех днях вырывались рыдания у мамы и сдавливало в отчаянии судорогой горло у Ларисы.

По городу, как и по всей стране, катилась волна ночных арестов, о чем старались не говорить, чтобы не накликать беду и, казалось, эта напасть минует семью.

Лариса помнила ту ужасную ночь, когда их разбудил невероятно громкий и настойчивый стук в дверь, а затем в прихожей оглушительно загремели кованые сапоги и прозвучали чужие грубые голоса. Так бывает, когда в твою жизнь врываются силы темной неведомой мощи и ты становишься так мал, так ничтожен, что лучше всего себя чувствуешь песком, мелким осколком у подножия великой горы.

Открылась дверь, заскрипели жалостливо половицы и раздалось жестко:

- Собирайтесь, гражданин Грицевич!

Потом был слышен из-за двери в детскую комнату мамин невнятный, лишенный смысла и логики лепет, бормотание и спокойный, но тревожный до звона, голос отца:

- Дорогая, не волнуйся, я думаю скоро товарищи во всем разберутся, и я вернусь. Не стоит волноваться, - береги себя и девочек.

Это было последнее, что помнила Лариса об отце, ответственном работнике, секретаре райкома партии в городе веселых людей - Одессе.

В минуты, когда она вспоминала об отце, она доставала с книжной полки потрепанную, зачитанную книгу под названием «Как закалялась сталь» Николая Островского, открывала измятую и потерявшую вид картонную обложку и читала старательно и красиво написанный отцом текст посвящения:

«Любимой моей Нинель, доченьке, в день вступления в ряды пионеров, наследников дела коммунистов и Советской страны. Будь достойна звания строителя социалистического Отечества и бери пример с автора этой замечательной книги и ее главного героя. Подвиг во имя Советской страны должен стать твоей программой жизни»

- Отец.

Отец звал Ларису именем Нинель. Спор при выборе имени новорожденной дочери с мамой и бабушкой он безнадежно проиграл, но упорно продолжал величать дочь придуманным им именем, в котором читалось в обратном порядке – Ленин.

В те, полные энтузиазма созидания и всепроникающей партийной идеологии годы, многие ребята носили новые, необычные имена. В школе, классом постарше учились двойняшки - мальчик Рево и девочка Люция, а в другом параллельном классе девочка с громким именем Стална. А еще чаще встречались Владлен, Марлен, Вилор, Виль, Октябрина и другие имена мальчишек и девочек, в которых слышались раскаты залпа «Авроры» и четкий шаг солдат революции.

Редкостные, громкие имена порой влияли на жизнь: приходилось соответствовать и порой выслушивать замечания о том, что с таким-то именем человек должен являть обществу высочайший уровень социалистического сознания, старания и, если требовала ситуация, быть самоотверженным, - думать прежде всего не о себе, а о пользе общему делу.

До утра, как только увели отца, они с мамой, конечно, более не уснули. Сидели вместе, крепко обнявшись в отчаянии и ждали, что вдруг произошедшее окажется нелепой ошибкой, папа постучит в дверь и войдет в квартиру так, как будто явился с работы в бодром настроении с веселыми озорными глазами и широкой улыбкой счастливого человека.

Отец не вернулся и остался в памяти таким, каким Лариса видела его в тот последний в их жизни совместно проведенный вечер, который был таким же обычным, теплым и счастливым как многие другие, но запомнился роковым своим завершением.