Алмазные псы

– Точно как и ты, Веда. Пытаюсь понять, насколько глубоко мы увязли в дерьме. И насколько сложно будет запустить этот корабль. Видно, тут у нас мысли сошлись – насчет сочленителей. Семерка с катушек слетел, когда узнал, что их перебили, но я подумала, неплохо бы проверить, так ли уж все безнадежно.

– Постой, давай с начала. Почему ты не с Семеркой?

Мирская протиснулась мимо нее к криокапсуле и проверила индикаторы.

– У нас размолвочка вышла. Об остальном можешь догадаться сама. – Она несколько раз ткнула в консоль пальцами свободной руки, активируя разные режимы просмотра, и каждый раз при этом хмурила брови. – Дело дрянь, похоже. Разбудим этого красавца без его дружков, так у него случится психоз. Тогда нам от него никакого проку.

– Что за размолвочка?

– Семерка решил, что во время допроса я слишком уж миндальничала, мучила тебя мало. – Мирская почесала прикрепленную к голове серебристую коробочку. – Может, разбудим, а потом кибернетически сымитируем присутствие остальных, как думаешь?

– Семерке удалось проникнуть в анабиозные отсеки, так почему я до сих пор жива? И ты почему жива?

– Семерка садист. Это вполне в его духе – бросить человека, а не казнить его быстро и чисто. А что касается тебя, свинья заключил сделку с твоим старпомом.

Ирравель не сразу поняла, что она имеет в виду.

– Маркарян сдал ему коды?

– Их сдала не ты, Веда.

На Ирравель накатило странное облегчение. Ей никогда не избавиться от вины за свое преступление – потерю груза, но хотя бы степень причастности стала меньше.

– Это еще не все, – продолжала Мирская. – Семерка пообещал Маркаряну не убивать тебя, если тот согласится служить на «Хидэёси», нашем главном корабле.

Пиратка рассказала, что к капитанской криокапсуле подсоединили передатчик, чтобы Маркарян знал, что она все еще жива.

– Не мог Семерка не понимать, как он рискует, оставляя нас обеих в живых.

– Риск тут небольшой. Корабль полностью разобран. Семерка думает, нам мозгов не хватит его снова собрать, – Мирская сунула пистолет в кобуру. – А еще Семерка думает, что сочленители мертвы. Большая ошибка. Как только найдем безопасный способ разбудить Ремонтуара, он поможет нам починить корабль. Не только починить, но и ускорить.

– Ты, я вижу, уже все просчитала?

– Более или менее. Но что-то подсказывает, ты не готова мне полностью довериться, так?

– Уж извини, Мирская, перебежчик из тебя вышел не самый убедительный.

Мирская вцепилась рукой в серебристую коробочку у себя на голове:

– Знаешь, что это за штука? Шунт верности. Вырабатывает обезьяньи стволовые клетки и запускает их в сонную артерию, прямо над пещеристым синусом. Они проскакивают через гематоэнцефалитический барьер и производят кучу неустойчивых образований, завязанных на иерархических принципах приматов. Ну знаешь, вся эта хрень с альфа-самцами. Вот так Семерка и держал нас в узде – заделался царем обезьян. Но я эту штуку отключила.

– И я должна в это поверить?

– Не должна, но, может, просто поверишь.

Мирская с мясом выдрала коробочку из головы, вокруг разлетелись сгустки крови.

Лейтен 726-8, кометное гало, 2309 г. н. э

Ирравель почувствовала, как «Ирондель» поворачивается, словно стрелка компаса. Таранные двигатели втянули межзвездный газ, засасывая из кубических километров вакуума одинокие атомы космического водорода, потом выплюнули два луча тяги, и Ирравель вжало в кресло ускорением в два g. Корабль едва полз, он все еще не выбрался за пределы кометного гало, но уже через каких-то полгода разгонится почти до скорости света.

Кресло Ирравели висело на поддерживающем устройстве на додекаэдрическом капитанском мостике.

– Карту, – приказала она, и мостик тотчас затопило звездное небо: гигантская проекция шириной в тридцать световых лет – обжитый людьми космос с центром в Первой Системе.

– Вот он, мерзавец, – показала лежавшая в своем кресле Мирская; голос у нее был чуть напряженный из-за перегрузки. – Карта, дай проекцию вектора «Хидэёси» и рассчитай траекторию для перехвата.

Символ пиратского корабля висел довольно близко от Лейтена 726-8, всего в десятой доле светового года. Засечь его удалось впервые. Тяга у «Хидэёси» была так сконцентрирована, что сенсоры «Ирондели» уловили расширившиеся выхлопы его двигателей только сейчас. Зато стало ясно, куда направляется Семерка. Вероятный курс отобразился пунктиром: прямо через центр карты и дальше к системе Лаланда 21185. Карта показала вектор «Ирондели», он шел почти по касательной и пересекался с курсом Семерки где-то за Солнцем.

– И когда нагоним? – спросила Ирравель.

– Ну, многое зависит от того, обращает ли Семерка внимание на корабли, которые болтаются у него на хвосте. А еще от маневров, которые мы сумеем провернуть, чтобы не засветиться.

– Почти все мои модели прогнозируют перехват между две тысячи триста двадцать пятым и две тысячи триста тридцатым годом, – сообщил Ремонтуар.

Ирравель покрутила в голове эти сроки. Даже капитану, которого готовили к межсистемным перелетам, это будущее казалось слишком уж далеким и неясным.