Алмазный Гепард (часть 1 и 2)

Появились два надзирателя, заковавшие одну за другой все мои конечности.

— Итак! — послал Друмм мне ослепительную улыбку, — Концерт окончен — занавес опускается!

Я послал ему самое грязное ругательство, которое только знал. Но лишь почувствовал себя собакой, которая лает, а не… Через секунду дверь захлопнулась.

Бесконечно долго тянулись часы. Редко удавалось погрузиться в нечто, отдаленно напоминающее сон. Нет, мне не снились кошмары, просто что-то колоссальное и темное неотвратимо надвигалось на меня и… Вздрагивая, я со стоном просыпался.

С каждой минутой, с каждой упавшей сверху каплей уходила моя надежда…

Сейчас, очнувшись, я повернулся к часам, на них было 8:50. Чуть больше десяти минут до конца. Сейчас меня выведут. Серая крыса пронеслась через камеру и, разинув пасть, что-то пропищала. Мне было на это совершенно наплевать.

В комнату заглянуло красное лицо надзирателя.

— Еще пять минут, дорогуша, и… — он закатил глаза, потом прыснул со смеху, убирая голову, — передай моей мамаше привет! Ага?..

Несмотря на прилив злости, которую он у меня вызвал, я с горечью осознал, что он вполне может оказаться прав. Лицо исчезло.

Дернул кандалы, прибитые к стене, но они, как и ожидалось держали крепко. Все.

Это конец.

В довершение снова послышался визг крыс. Тяжелый рев вырвался из моей груди, теперь я легкая добыча для этих тварей. Но надеюсь, меня уведут раньше, чем…

Наиболее прыткая подскочила к ноге и куснув за палец. Я едва сдержал стон и выругался, замотав головой.

Однако… Что-то здесь было не так.

Я почувствовал усиливающийся запах озона. В воздухе ощутимо нагнеталось безмолвное напряжение.

Нахальная крыса подняла удивленно нос и застыла, разинув пасть. Ощущение неотвратимой смерти настолько отравило мой мозг, что я поначалу не обращал внимания на изменения вокруг.

Краем глаза подсознание заметило в темноте нечто вроде разбегающихся молний. Одна из них испепелила всех крыс; я медленно вывернул голову в сторону двери. В этот момент на долю секунды в воздухе возник двухметровый призрачный диск. Из него материализовался человек в светящейся одежде, плотно облегающей стройное тело. Выглядел он, словно сотканный из лучей.

У меня вдруг пронеслась сумасшедшая мысль: может это ангел? Правда, крыльев не было, но ведь он и так парил, не касаясь пола. Однако, ослепленный его сиянием, я не разглядел лица.

Паря в воздухе, он приблизился ко мне. Вытянув руку, незнакомец коснулся оков на моей левой руке. На секунду я почувствовал электрический разряд. Кандалы с треском разлетелись, освободив мое затекшее запястье.

Я был так ошарашен, что не мог выдавить ни слова. По камере раздалось лишь позвякивание остальных моих оков. Я стоял, не веря в происходящее. Но моего спасителя, кажется это мало заботило.

Солнечный человек безмолвно повернулся к двери. Из его глаз вылетели два фиолетовых луча и пробуравили ее насквозь. Я оцепенел. Дверь с силой распахнулась, отворяя поток света. Незнакомец кинул в проем несколько шариков, взорвавшихся серым газом и мои недремлющие тюремщики попадали на пол.

Уклонившись от комментариев своих действий, он вернулся к тому же призрачному диску и растаял в сгустке голубых молний.

17. Запоздалое решение

А теперь вернемся к реальности!

Джордж Лукас

Я наконец смог сделать вдох. Уняв запоздалую дрожь и затаив дыхание, я ринулся вперед, едва веря в фантастическое освобождение.

Вид лежащих во всех положениях, похрапывающих тюремщиков, отмел все сомнения.

Боль в легких вывела меня из оцепенения и наружу из тюрьмы. Выбежав из коридора, я мог уже вздохнуть. Пьянящая радость свободы дала прилив сил — и, словно, не было кошмарной ночи, — я гепардом несся по лестницам наверх. Встревоженных мною часовых я, не волнуясь, уложил в обнимку на пол.

Наконец я пружиной вылетел из здания тюрьмы. Спрятавшись, я лихорадочно соображал о своих дальнейших действиях. От моей унылости не осталось и следа. Я вновь был готов выступить против всего мира!

Обогнув здание, я прикинул в уме первоначальный план. Комната в гостинице наверняка оцеплена — Друмм не любил случайностей, у фон Лайнетов было опасно показываться — гвардейцы могли быть и там…

Я с горечью вспомнил нежное лицо Ирэн. Бедняжка, как ей сейчас тяжело! Болью в сердце отозвалось воспоминание о фон Лайнете — добродушный, честный человек, настоящий аристократ. Проклятый Друмм!!!

Моцарт… Я не знал, как быть с ним и целью моего визита в это удивительное время.

Глянув на часы, я щелкнул пальцами. Было ровно девять! Я уже слышал шум, несущийся из здания тюрьмы. Ничего, волнение вам полезно!

Итак, проблем я наделал достаточно. А себе — больше всех. Остается только, пока не поздно (если еще не поздно), быстрее сматывать удочки и возвращаться в свой спокойный (ухмылка) двадцатый век!

Взвесив все, я решил, что без Астора я вряд ли обойдусь — добраться до машины времени надо было как можно скорее, а лишний шум мне был бы ни к чему.

Не обращая внимания на косые взгляды, я стремительно приближался к гостинице. Вот и она.