Алмазный город

– Спасибо! – он поцеловал её и помог подняться. – Всё равно я этого никогда не забуду!.. Да я теперь сквозь гору пройду!

Но сказать это было легче, чем сделать. Коридор, по которому они почти бежали, сузился настолько, что им пришлось протискиваться в узкую щель.

– Что случилось? – недоумевал Алька. – Раньше здесь можно было проходить совершенно свободно!

Наташа знала, что случилось – это сползала вниз гора.

– Быстрей! – подтолкнула она впер-д юношу. – Быстрей!

Едва они успели проскользнуть через опасное место, как за их спиной заскрежетало. Женщина оглянулась: огромная каменная глыба полностью закрыла проход.

Со всех сторон уже не на шутку начало что-то трещать и ломаться. С потолка на них сыпалась пыль и мелкие камешки. "Пока мелкие!" – подумала Наташа.

Наконец они выбрались на поверхность. Но только беглецы сделали несколько шагов вперед, как неведомая сила толкнула их обратно. Наташа пригляделась: так и есть! Перед ними колыхался и багровел невидимый простому глазу барьер.

Что делать? Она попыталась сосредоточиться и в колышущейся стене мысленно провела две вертикальные полосы и одну горизонтальную поверху, как бы вырезая дверь. Но её мысленные лучи отскакивали от барьера, точно резиновый мячик от каменной стены. Она не знала, что почти напротив того места, откуда они только что вылезли, расположился её дальний родственник Ян Поплавский и тоже тщетно старается "разрезать" проклятый щит!

Он уже хотел было отступиться, но в темноте вдруг увидел, будто с той стороны щита на сплошной стене кто-то пытается нарисовать дверь. Даже не то что дверь, а обычный проём. В этом месте, метра на три правее от того места, где то же самое старался делать он. Щит там слегка прогибался наружу, но поддаваться не спешил.

– Подожди, Оля, я сейчас, – зашептал он. – Подожди! – слова звучали как заклинание. – Ты только не останавливайся! Давай попробуем вместе.

Собравшись, представив себя острым блестящим клинком, он стал резать щит по тем самым меткам, которые чертила она – Ян был уверен теперь, Ольга! "Нож" не хотел входить в щит, отскакивал, гнулся, но вот в одном месте раздался будто хлопок, и марево разошлось. По намеченной полоске побежало холодноватое голубое пламя, съедавшее красный туман.

В темном проеме он увидел две стоящие на месте фигуры и закричал им:

– Проходите, что же вы стоите!

И сам кинулся к ним, хватая за руку женщину, вытаскивая её наружу и справедливо полагая, что мужчина и сам пойдёт следом. Он боялся, что щит восстановится, станет ещё крепче, и кто знает, смогут ли они ещё раз его осилить?!

Но голубое пламя змеилось по обе стороны от сделанного ими проема, навсегда съедая двухвековой колдовской заслон.

– Янек? – несмело спросила женщина, вглядываясь в своего спасителя.

– Конечно, Янек, – улыбнувшись, сказал он. – Кто бы ещё потащился в такую даль выручать свою сестрёнку дальней степени родства.

Он продолжал вести её за руку к костру, где сидели Головин с Ерошкой.

– А это – Алька, – обернулась она, показывая на молодого гиганта. – Помнишь мальчонку-акробата из цирка шапито?

– Здравствуй, друг, – на ходу подал ему руку Ян, ничему не удивляясь и все расспросы решив оставить на потом.

Внезапно совсем рядом, с вершины горы, послышался уже не гул, а настоящий рёв.

– Надо уходить! – закричала Наташа. – Вы слышите, сейчас обрушится гора! Нас раздавит!

Ерошка, словно предчувствуя неприятности, не стал распрягать лошадь, так что загасить костер и прыгнуть в сани было делом одной минуты. Волнение людей передалось и лошади: она без понукания рванула с места в карьер и пошла пластаться по снегу, где выскакивая на собственную колею, а где и хватая копытами нетронутые сугробы.

Им повезло. Они успели промчаться пару верст, когда сзади громыхнуло и там начался ад – вдогонку им летели треск, скрежет, вой – то приютившая солнцепоклонников гора обрушила на них свою каменную вершину.

ЭПИЛОГ

Год спустя Катерина Гапоненко получила письмо из Австралии. В нём говорилось:

"Катя! Случайно, от одного из эмигрантов, я узнал, что ты похоронила мужа. Я думал, что, раз его убили на службе, все заботы на себя возьмёт государство. А вышло, что тебе пришлось пережить и похороны, и траур, и вдовство. Прости, если сможешь. Я женат. Недавно у нас родилась дочь. Назвали Катериной. У нас много земли, добротный дом, ферма по разведению овец: забот хватает, но живем мы спокойно и счастливо. И всё это благодаря тебе. Спасибо за всё. Будь счастлива. С уважением. Чарли Пашен. Постскриптум. В память о Чёрном Паше".

Письмо Катерина порвала. Оно не должно было попасться на глаза ни Пашке, ни тем более Фёдору. Тут была особая статья. С тех пор, как Ольга-Наташа стала работать в его лаборатории, они виделись часто, не только по праздникам да по памятным датам, хотя и их набиралось предостаточно, особенно если учесть, что и памятные даты всегда находились, стоило им захотеть увидеть друг друга.