Алмазный город

– Возле черного выхода. Нет нам смысла через главный ход уходить. Там, конечно, удобнее – лестница и дорожка натоптанная, но через черный надежнее. Хоть где-то и протискиваться придется – давно им не пользовались, и грязно там, и крысы, а всё лучше, чем лицом к лицу с воинами столкнуться!

– Тебе виднее, друг мой. Помни, две женщины на тебя надеются и лишь в тебе видят свое спасение, – сказала Наташа и добавила просительно: – А в этой гардеробной приличного костюма для женщины не найдётся? А то эти кринолины у меня уже в печёнках сидят…

Вскоре в Аралхамаде начался праздничный вечер. Столы накрыли в обеденной зале – гостей рассаживали безо всяких различий. На ступенчатой площадке, где прежде вкушали пищу посвященные, теперь расположился небольшой оркестр.

Кавалеры во фраках и смокингах входили в залу под руку с юными красавицами, на которых сверкали многочисленные драгоценности и шелестели шелка. На этот раз Наталье удалось выбрать себе платье посовременнее тонкий шелк обтягивал её как вторая кожа. Ее фигуре вовсе не требовался корсет.

– Предупреди Раду, чтобы ничего не пила, – шепнула она Алимгафару. – И сам будь начеку.

– Я уже догадался, – не разжимая губ, пробормотал юноша и, слегка отогнув борт смокинга, показал ей выглядывающую из внутреннего кармана бутылку.

Он слегка поклонился ей и отправился на другой конец залы, где отозвал в сторону Раду, кокетничавшую с красивым молодым мужчиной, лет на пять старше Алимгафара. Наташа с изумлением наблюдала, как юная цыганка на все уговоры лишь отрицательно качала головой и в конце концов, дернув плечом, упрямо взяла с подноса, поданного слугой, бокал вина и залпом отпила половину.

"Боже, что она делает?! – ахнула про себя Наталья, осведомленная всемогущим о подсыпанной в вино медленнодействующей отраве. – Сама себя приговорила!"

Она все-таки надеялась, что это дитя природы окажется более живучей, сообразительной, мужественной. Того, что Рада в непривычной, дикой для неё обстановке сломается, не ожидали ни Наташа, ни Алимгафар.

Красавец-посвященный с усмешкой наблюдал их размолвку. Он был свидетелем их несостоявшейся "первой ночи" и решил, видимо, забрать инициативу в свои руки. Он взял Раду за руку и усадил рядом с собой на дальнем конце стола.

– Ты можешь пить токай, Пансема, – проходя мимо неё, посоветовал маг. – Я пью его сам, потому в него ничего не добавлено. Последний бокал мы выпьем с тобой вместе, в моих покоях. Хорошо?

– Когда? – спросила Наташа.

– Сама решишь, – усмехнулся маг, – пойдём, я тебе кое-что покажу.

Он подвел её к оркестру и вроде невзначай прислонил к стене.

– Видишь эту трещину? Два часа назад её ещё не было. Думаю, у нас с тобой чуть больше времени. Ты ещё успеешь потанцевать. И даже уединиться с Алимгафаром. Разве не надо утешить старого друга? Посмотри, как расстроен юноша!

Он пожал ей руку и, улыбаясь направо и налево, пошёл к столу. Наташа подошла к одиноко стоявшему Алимгафару и подчеркнуто нежно обняла его. Он недоуменно оглянулся на неё, но всё же включился в игру и, обняв за талию, тоже повел к столу.

Рада пьянела на глазах. Чем уж поил её партнер, трудно было сказать, но некоторое время спустя она уже сидела у него на коленях и глупо покачивала головой, в то время как он бесстыдно целовал её, собственноручно обнажённую.

Алимгафар обнимал за плечи Наташу, но не мог никак оторвать глаз от Рады, которая вовсе безвольно поникла. Они увидели, как вздрогнула, а потом и вскрикнула Рада, но посвященный зажал ей рот поцелуем.

– Господи, прямо за столом! – содрогнулась Наташа. Но, кроме неё и Алимгафара, никто на эту сцену внимания не обратил: разгоряченные гости были заняты друг другом, не обращая внимания на остальных. Пир становился прямо-таки разнузданным.

– Нам пора! – шепнула она в ухо юноши. Глаза его лихорадочно блестели. Вдруг он повернулся к Наташе и, отбросив стул, подхватил её на руки и впился в губы долгим поцелуем.

– Что ты делаешь, отпусти! – потребовала Наташа, но вырваться не смогла.

– И не подумаю! – отозвался он, неся её прочь из залы. На ходу он скользнул взглядом в сторону Рады – её принимал в свои объятия уже другой посвящённый.

"Ах, как это некстати!" – подумала Наташа, понимая, что сопротивление сейчас только усилит напряжение Альки.

Он нес её куда-то по коридору, тяжело дыша и лихорадочно прижимая к себе. В тёмной комнате, где он поставил Наташу на пол, пахло старыми мехами и какой-то травой. Она слышала, что посвящённый откуда-то что-то срывает.

– Гардеробная! – буркнул он, укладывая её на мягкое пушистое ложе.

– Обещай мне, – попросила Наташа, – что это будет первый и последний раз! И никогда больше ты не потребуешь от меня такого!

"Если мы вырвемся отсюда!" – добавила она про себя.

– Обещаю! – выдохнул он ей в ухо, помогая снять платье.

Но забываться было нельзя, потому Наташа никак не могла полностью расслабиться.

– Мы должны идти, – мягко сказала она, коснувшись его губ – Алимгафар лежал подле неё и в темноте блаженно улыбался.