Алмазный остров

Странная четверка взяла на площади экипаж и отбыла почти на самую окраину Варшавы. Остановившись возле дома с вывеской «Меблированные комнаты пани Строгановской», они прошли на второй этаж сего второсортного гостиничного заведения, где у них не спросили ни пашпортов, ни видов на жительство, потому как одна из комнат была снята Амалией Шульц заблаговременно. Через некоторое время к дому с вывеской подъехала бричка, и из нее выпрыгнул приказчик галантерейного магазина с большими кульками и коробками. Ему понадобилось сделать три ходки, чтобы поднять на второй этаж все привезенное. Через полчаса он вышел, немного удивленный, но весьма довольный. Очевидно, полученные чаевые его вполне удовлетворили. Довольно улыбаясь, приказчик укатил восвояси, а еще через час из дома с вывеской вышли молодая женщина с пожилым мужчиной, убеленным сединами, в отличном новом пальто, мягкой шляпе и с дорогой тростью, с костяным набалдашником, делающими его похожим на германского промышленного магната, передавшего не столь давно все свои дела молодым отпрыскам. Лицо старика теперь имело благообразный вид, так как Амалия, проинструктировав, как ему следует себя вести во время «акции» (так она называла задуманное жульничество), чуток опохмелила его и заставила откушать горячего жюльена, после чего лицо старика потеряло мученическое выражение и приобрело тихую и чуть печальную благость. По плану Амалии старик должен был изображать ее отца.

Полноватая женщина тоже преобразилась. От нее теперь исходил тонкий аромат цитрусового одеколона, а одета она была как матрона, занимающаяся присмотром за малолетним ребенком. За руку она держала девочку в соломенной шляпке и матросском костюмчике, похожую на юную баронессу германских кровей. Ее огромные синие глаза смотрели на мир так, как будто они видели его впервые. По замыслу Амалии, девчонка должна была изображать ее дочь. Сама Амалия была облачена в свое лучшее платье с серебристыми соболями, стоившее ей когда-то огромных денег. На плечах – бархатная накидка, застегнутая на шее большой изумрудной брошью, и шляпка из тончайшей сарацинской соломки с букетом роз и страусиными перьями посередине дополняли ее одеяние ежели не герцогини, то уж княжны или княгини как пить дать!

Взяв извозчика, счастливая семья подкатила к большому ювелирному магазину пана Полторацкого в северной части Саксонской площади. Магазин был лучшим в городе и, следовательно, одним из самых дорогих во всем Царстве Польском. Оставив коляску у дверей, «семья» вошла в магазин и остановилась у витрины с бриллиантовыми изделиями. Прознав про непростых клиентов, к ним вышел сам пан управляющий Яцек Полторацкий, сын престарелого пана Владислава Полторацкого. Управляющий счастливо улыбнулся Амалии, и та одарила его своим знаменитым светящимся взглядом, вызвавшим у Яцека появление на теле мурашек и шевеление волос на руках и груди.

– Чего изволит, пани? – спросил он с легким поклоном набриолиненной головы.

– Баронесса фон Гольстен, – с улыбкой поправила его Амалия. Говорила она по-немецки.

– Ах да, ну конечно, – словно узнавая баронессу, произнес извиняющимся тоном Яцек. – Прошу у баронессы прощения.

По-немецки он говорил плохо. Что было хорошо, следовательно, он вряд ли способен был уловить ее легкий акцент.

– Ну что вы, – примирительным тоном ответила Амалия. – Мы с отцом и дочерью, – она посмотрела на старика и девочку, – в Варшаве всего-то проездом. Хотели провести у вас два дня. Инкогнито, – она со значением посмотрела на Яцека. – Но пресса уже прознала о нашем приезде, а сегодня мы получили приглашение на обед от его высокопревосходительства генерал-губернатора Георгия Антоновича.

– Кхм! – со значением кашлянул пан Яцек.

– Он просит прибыть к нему в четыре часа пополудни, а все мои украшения, – Амалия беспомощно развела руками, – отстали вместе со всем нашим багажом и будут в Варшаве только поздно вечером. Поэтому я хотела бы купить у вас что-нибудь подходящее для того, чтобы надеть на прием к его высокопревосходительству… Ну, вы меня понимаете?

– Разумеется, баронесса, вы правильно сделали, что пришли именно к нам. Давайте сейчас посмотрим! Ну, чего вы встали? – прикрикнул он на приказчика. – Несите для баронессы украшения!

Яцек был сама любезность. Колье, подвески, броши – все для пани, то бишь баронессы.

Осмотр драгоценностей был не очень долгим. Ибо знающему человеку увидеть то, что действительно представляет настоящую ценность, – раз плюнуть. Ну, вот разве что еще примерить, чтобы посмотреть, как будет выглядеть колье на лебединой шее и серьги на маленьких красивых ушках.

– Вот эта бриллиантовая подвеска меня бы устроила, – указала затянутым в лайковую перчатку пальчиком Амалия. – И еще… – она немного подумала и повела пальчиком по витрине, – вот это колье. И еще эта диадема.