Алмазный остров

– Прощайте, – скороговоркой ответила баронесса фон дер Остен-Сакен и тем же днем отбыла в Ниццу, бросив своего муженька догуливать медовый месяц одного.

Магнус Фабиан пребывал в отчаянии.

Недельные розыски супруги ни к чему не привели. Никто не видел ее, не знал, куда она отбыла; и вообще, жива ли она, вызывало у итальянской полиции большие сомнения.

Мир для барона рухнул в одночасье. Он перестал интересоваться делами, его заводы и фабрики в скором времени сделались нерентабельными и в конечном итоге были проданы с молотка, что, впрочем, его уже мало заботило.

Кажется, у барона что-то случилось с рассудком. Родственники, обеспокоенные его здоровьем, вначале показали его одному знаменитому психиатру, а затем и вовсе спрятали в желтый дом, взяв опекунство над ним и его имуществом в свои руки. Скоро барон остался ни с чем, но после потери Амалии ему ничего и не было нужно. Каждое утро он просыпался с мыслью о любимой и каждую ночь засыпал с этой мыслью. Так продолжалось несколько лет, по истечении каковых душа его поразилась болезнью окончательно и бесповоротно.

Он так и умер в желтом доме в одна тысяча четырнадцатом году, за неделю до того, как Гаврило Принцип выстрелит беременной супруге эрцгерцога Франца Фердинанда в живот, а самого эрцгерцога смертельно ранит в шею. Что же касается Амалии фон дер Остен-Сакен, то ее, по слухам, видели в Нью-Йорке, разъезжающей в шикарном автомобиле вместе с железнодорожным и пароходным магнатом Джоном Пьерпонтом Морганом.

Артур со своими миллионами уехал в Великое Герцогство Люксембург, «вечно нейтральное» государство между Германией, Бельгией и Францией, не имеющее соглашений о выдаче преступников ни с одним из мировых государств. Поселился он на западе герцогства в замке Узельданге кантона Реданж недалеко от одноименного городка менее чем с тысячью жителей и занялся реставрацией замковой церкви. Все лучше, чем сидеть сложа руки.

Замок был очень древним, построенным еще в середине одиннадцатого века, запущенным и кое-где серьезно разрушенным. Это не испугало Артура, как и цена, которую заломили за замок его владельцы. К тому же здесь было куда приложить руки: восстановить частью разрушенные крепостные стены, заново выложить дорожки в парке, отреставрировать залы и комнаты в самом корпусе замка. На это у Артура ушло два года и около шестидесяти миллионов франков. Зато после проделанной работы и многомиллионной траты средств Артур вполне мог считать замок фамильным.

Шло время. Перед самой Мировой войной европейская пресса запестрела заголовками о строительстве в Британии двух плавучих крейсеров-авиабаз для транспортировки, взлета и приема самолетов. Тема была актуальной, так как приближение Большой войны чувствовалось всеми европейскими державами. Постройку авианосцев финансировал, наряду с Министерством обороны Великобритании, международный промышленный концерн «Аргус», основными держателями акций которого являлись некто Артур де Ламбер граф Реданж и баронесса Амалия фон Гольстен графиня Реданж, скрепившие свои отношения за год до описываемых событий брачным союзом. Все, кто знал их, находили эту пару очень приятной и милой. Так что их последние слова «прощай», обращенные несколько лет назад друг к другу, надлежало теперь расценивать только как «до свидания».

Что же касается членов Совета директоров «Алмазной компании» Робби Скорциани из итальянского «Союза промышленников» и вице-директора шведского «Риксбанка» Дэвида Карсона, изъявивших желание самолично взглянуть на алмазные россыпи и кимберлитовую трубку на одном из Маркизовых островов с туземным названием Ва-Нуку, то следует сказать, что ничего они на этом острове не нашли. Кроме, конечно, двух небольших речушек, а скорее ручьев, потухшего вулкана и нескольких песчаных пляжей.

Пляжи были действительно великолепны.