Алмазный тигр

— Но мне кажется, ты не очень верно толкуешь его стихи, — продолжил Коул. — По крайней мере некоторые строки.

— Например?

— Ну, например, про пещеры. Никаких пещер искать не следует.

— То есть как?! Мы уже отыскали одну.

— Отыскали, правильно, — заметил он. — Но это не имеет отношения к поэзии Эйба.

— Не понимаю.

— Про таких, как он, говорят еще: «Никогда не просыхал». Это в точности соответствует действительности.

— Он что же, вообще никогда не бывал трезвым? — спросила Эрин.

— Именно так. Вот это-то как раз меня и беспокоит. Помнишь, как звучат последние стихи в его завещании?

Эрин отрицательно покачала головой и принялась листать рукопись.

— Не ищи, — сказал Коул и наизусть прочитал:

Алмазы ты в наследство получаешь,

Ты камни, как умеешь, сторожи.

Стихи откроют то, чего пока не знаешь.

Теперь прощай же, Королева Лжи.

Ну а король — это, конечно, я сам.

Эти слова можно расценивать, как издевательство Эйба.

— Но ведь он оставил мне настоящие камни!

— Настоящие, как смерть, — мрачно заметил Коул и продолжал:

…А также подарит секреты,

Что хуже, отчаянней смерти.

А правда ведь, в сущности, это

Лишь смерть, говорящая с миром.

Я ныне взываю к тебе:

Послушай, родное дитя…

Это к тебе, Эрин, именно к тебе обращается Эйб. И в другом месте он тоже обращается к тебе:

Дитя обмана и дитя подлога,

Не нужно никогда меня жалеть.

Меня, в душе не знающего Бога,

Меня, успевшего до срока околеть.

— Учись ты вместе со мной, считался бы лучшим по английской литературе. Ты понимаешь толк в чтении между строк. — Она взглянула на наручные часы Коула. — Когда мы снова отправимся на поиски?

Наступила тишина. Коул попытался осмыслить столь резкую смену темы разговора.

— Нужно посмотреть, что там с вертолетом.

Коул повернулся и зашагал к машине. Эрин вздохнула, допила кофе, который оказался той же температуры, что и воздух.

Двигатель вертолета легко завелся, лопасти принялись неспешно разрезать воздух. В какое-то мгновение произошел сбой, затем раздались странные звуки, после чего мотор заработал ровно и слаженно. Через несколько минут Коул выключил двигатель, вылез из кабины и начал копаться в моторе.

Когда Эрин допивала вторую чашку кофе, Коул появился под тентом. По его походке и выражению лица она поняла, что он чем-то рассержен. В руке он держал металлический цилиндр.

— Из-за этой штуки в один прекрасный день мы могли бы разбиться к чертям собачьим! — сказал Коул, показывая ей цилиндр. Затем поднял голову и посмотрел на небо. Кое-где уже собирались тучи. И хотя для наступления сезона дождей время еще не пришло, облачность затянула горизонт. Дождь мог начаться в любой момент, и тогда возможность найти шахту Сумасшедшего Эйба откладывалась на неопределенное время. — Лай!

Она появилась так стремительно, будто все это время стояла за дверью, только и ожидая зова (или, может быть, подслушивая).

— Да? — спросила она, глядя на Коула.

— Свяжись с Уингом, пусть пришлет полный комплект бензиновых фильтров для вертолета. Нет, даже не один, а три комплекта. Эти запчасти буду возить с собой.

Лай кивнула и что-то добавила по-китайски.

— Говори по-английски, — резко сказал Коул.

— Но ты отлично понимаешь по-китайски, — проворчала Лай.

— Да, но Эрин не понимает.

— А почему бы тебе не научить ее? Ведь я научила тебя.

Этот на первый взгляд простой вопррс напомнил о времени, когда молодые любовники постоянно бывали вместе, учась друг у друга множеству вещей, никакого отношения не имеющих к языкознанию. Легкое грациозное движение руки Лай показалось Коулу многозначительным, словно китаянка сжимала мужскую плоть. Жест был исполнен явной сексуальности, так что Эрин от стыда вынуждена была отвести глаза.

— Свяжись с братом, — глухо распорядился Коул.

На лице Лай не отразилось ровным счетом ничего. Молча кивнув, она удалилась.

— А в чем дело? — спросила его Эрин.

— В горючем какая-то грязь.

— Это как?

Коул открутил крышку фильтра и вытащил прокладку.

— Вот, потрогай.

Поначалу она ничего не почувствовала, кроме жирной пленки между пальцами. Но постепенно там осталась какая-то грязь. Эрин вопросительно посмотрела на Коула.

— Конечно, в горючем всегда есть примеси. На то и существуют фильтры, — сказал Коул. — Но такое ощущение, будто через наш фильтр прошла вся пыль континента.

— А почему горючее такое плохое?

— Может, я крышку фильтра не совсем плотно прикрутил, — с сомнением в голосе сказал Коул.

— Вряд ли.

— Спасибо на добром слове.

Эрин пожала плечами.

— Но это правда. Ты ухаживал за вертолетом лучше, чем иная мать за своим ребенком.