Алмазный трон

Пешие и конные отряды огибали темные островки нечисти.

Бельгутай обратил внимание на двух всадников, мчавшихся по широкому проходу между воинами Феодорлиха и нукерами Огадая. Оба неслись так, как не может скакать даже самая быстроногая лошадь. Будто земля толкала коней в копыта, придавая им дополнительную скорость. Каждый скачок был вдвое-втрое быстрее и дальше обычного конского скока. Конечно, без колдовства здесь не обошлось.

Первым всадником был урусский коназ-шаман в развевающемся красном плаще. Вторым — толмач Тумфи, придерживавший седельные сумы, из которых тускло поблескивали кристаллы с Черными Костьми.

Странно, очень странно… До сих пор Угрим-коназ не покидал своего холма. И вот пожалуйста: несется к Стене, расшвыривая волшбой тех, кто не успевает сам убраться с его пути.

Ханьцы засуетились. Сверху полетели стрелы. Вражеские лучники и арбалетчики пускали их, почти не целясь, лишь бы больше, лишь бы быстрее.

С башен и из-за Стены ударили метательные машины.

Штурмующие ответили. На боевые площадки и переходные галереи густо посыпались стрелы. Стрел было много. Тучи! Впрочем, отнюдь не состязание стрелков должно решить исход этой битвы. Другое…

Бельгутай почему-то не замечал вражеского мага. Зато он хорошо видел, как Угрим вырвался вперед и осадил коня почти у самой Стены. Жеребец застыл под колдуном, подобно камню. Конь стал столь же неподвижен, как недотаявшие еще темные призрачные фигуры.

Рядом с Угримом остановился конь Тумфи. Дернулись крепко увязанные седельные сумы. Магические кристаллы чуть не полетели на песок. Да и сам всадник едва усидел в седле.

Из-за крепостных зубцов в урусов полетели стрелы. Впрочем, все они скользили в стороны, не причинив вреда ни колдуну, ни его помощнику. Угрим поднял руки, взмахнул ладонями, развел их в стороны.

Магический удар пришелся по каменным зубцам. Вернее, по пространству за ними. Страшный удар.

Урусский коназ-шаман разлил по Стене волну колдовского пламени. На этот раз пламя было не цвета неба, а цвета крови.

Испятнал ночь жгучими брызгами и искрами, ревущий огонь прошелся по Стене вправо и влево — от той самой башни, на которой прежде творил волшбу ханьский чародей.

Горящих и вопящих защитников как пылинки смело сразу с двух стенных пролетов. Изломало и сбросило вниз две или три метательные машины…

А Угрим, похоже, не собирался останавливаться.

Еще один взмах руками — и пламя, извиваясь широкими багровыми лентами, выплеснулось куда-то за Стену. По ту ее сторону. Теперь крики боли и ужаса доносились оттуда. Что там творилось, видно не было. Только огненные языки поднимались выше зубчатого гребня Стены.

Ответного удара почему-то не было. Ханьский чародей бездействовал. Даже не показывался на глаза. То ли пережидал, то ли собирался с силами, то ли прятался.

Колдовское пламя на Стене погасло так же быстро, как и возникло. Ушло, схлынуло в глину и камни без следа, без копоти и без дыма. С соседних пролетов на расчищенный участок тут же потянулись ханьцы. Отважные воины, не устрашенные участью соратников, спешили занять опустевшие места у бойниц. Однако противник не успел восстановить оборону.

Глава 12

Тимофей ничего не понимал. Ну то есть совершенно, ровным счетом ничего! Угрим заливал Стену огненной волшбой, а ханьцы отвечали только стрелами. Среди защитников нигде не было видно знакомого зеленого плаща, и, похоже, княжеской магии не противостояли ханьские чары. Угрим колдовал беспрепятственно и безнаказанно.

Князь легко отклонял вражеские стрелы, в то время как против стрел штурмующих никто не ставил колдовских щитов.

Дальше — больше. Князь взмахнул руками, разрубая воздух. Перед лошадиными мордами разверзлась темная брешь. Угрим открыл Темную Тропу легко и быстро, без видимого напряжения. Словно и в самом деле не было больше никакого противодействия со Стены.

А может, и правда — не было. Никакого. Больше…

Но ведь тогда… Тимофей не успел додумать свою мысль.

— На Стену! — прокричал Угрим. Князь призывно взмахнул рукой.

На Стену, значит? Так вот куда ведет Тропа. Наверное, это был самый короткий колдовской путь из всех, которые когда-либо открывали!

— На Стену! — Тимофей прокричал призыв по-татарски. — На Стену! — и по-латинянски тоже.

И никаких лестниц не нужно!

Застывшие под седлом кони ожили вновь. Угрим и Тимофей первыми ворвались в искрящийся мрак Тропы. За ними к Тропе уже скакали вперемежку конные татарские нукеры и имперские рыцари. Медлительная пехота малость подотстала.

Брать крепостные стены конницей — это, конечно, непривычно. Но если есть Темная Тропа, способная забросить всадников наверх, а ширина боевых площадок и переходов поболее, чем улочки в ином городе, то почему бы и нет?

Тропа забросила их на стенной пролет между двумя башнями. На одной раньше сражался ханьский маг. Но теперь его здесь не было. Уверенность в этом росла с каждым мгновением.

Тимофей оглянулся.