Алмазный венец севера

Ларка отогнал вспомнившийся, так и терзающий душу мудрый и в то же время молодой взгляд ведьмы, и вздохнул.

— Чаровницу из старого замка вспомнил? — оказывается, водяница давно уже валялась на бережке рядом и пристально смотрела через глаза на самое донышко человеческой души.

Он краешком взгляда мазнул по искрящейся прозрачной влагой соседке и нехотя кивнул. Приметил, правда, что этот единственный оставшийся на всю округу дух воды стал немного иным. Мудрее, что ли. Сильнее?

— Тебе именем не пора обзаводиться? — осведомился он.

Удивительно — однако смешливая водяница посерьёзнела. Мягко взяла ладонь чувствующего, приложила к своей так странно выглядящей прозрачной щеке и некоторое время недвижно то ли нежилась этим теплом, то ли прислушивалась к чему-то.

— Считаешь, я стала одной из настоящих? Из тех, которых… неназываемые демонами кличут?

Навалившаяся от усталости и боли сонная истома разом упорхнула. Ларка даже почувствовал, как его брови против воли поползли вверх. Обычному водяному духу только и заботы, что свою работу делать да болтать о всяких беззаботных глупостях. А тут… вот уж правду говорят — что нас не сломает, то сделает сильнее.

— Да, пора. Я в конце зимы разговаривал с … настоящими. Главное-то в них как раз не сила, — он опустил голову, чтобы удивлённо обернувшаяся на эти слова водяница не прочла слишком уж много по его глазам. — Они умеют думать. В них есть мудрость — почти как у нас, людей. И ты уже очень похожа на них, Нель…

Водяница от неожиданности потеряла форму, с плеском утекла в озерцо. Некоторое время по поверхности ходили круги. Мелкая рябь то морщинила тёмное зеркало с видным сквозь него каждым на дне камешком, то вдруг изображала никогда не виданные картины больших городов и парусных кораблей — а вон по прозрачному небу вроде как стая лебедей пролетела.

— Значит, меня отныне зовут Нель… я красивая? — стоило поднять глаза, как на том берегу, едва заметном из-за круто уходящей вверх горы, обнаружилась сидящей на валуне живая хрустальная статуя.

На этот раз уже фигура не русалки со вполне рыбьими пропорциями ниже пояса, а при других условиях весьма бы даже привлекательной и раскованной девицы. И всё же, Ларку разобрал смех — внутри водяницы бестолково метался прихваченный тою из своего озерца головастик. Тыкался в невидимую границу кляксой, мельтешил и старательно изображал маленькую панику.

— Да — но внешность в красоте не главное, — он снова усмехнулся, завидя как водяница спокойно вынула ладонью из себя суетливо мечущегося живчика и отпустила в озеро.

Его рука опустилась на прохладный в тени деревьев камень. Ладонь мягко запульсировала, направляя в самую глубину мощный и в то же время необидный посыл. В такие бездны, откуда вряд ли что хорошее и могло отозваться.

Но всё же, не успело сердце стукнуть десяток раз, как оттуда вымахнули сразу двое. Если против могучего духа земли, наверняка способного плечом поднатужившись и гору подвинуть, Нель особо ничего не имела, то вот второй… когда столб ослепительного пламени вымахнул снизу и заплясал прямо на камнях, водяная дева едва не пролилась испуганным водопадиком обратно, под защиту своего озерца.

— Эй, полегче тут! — шумнул на гостей Ларка и указал рукой на ту сторону озера. — Принимайте новую сестру Нель. Научите чему надо, воспитайте. Впрочем, что я вам рассказываю — сами всё знаете.

— А, чувствующий… — кивнул земляной. Духи огляделись и немного поумерили пыл. Не без любопытства они обратили внимание на новенькую, а затем переглянулись. — Хех, а что, вполне ничего и очень даже…

Непривычным постороннему образом они словно вывернулись наизнанку — где был примерно зад, там стал перёд — оба пришедших теперь внимательно воззрились на Ларку. Сказать, чтобы он так уж уютно ощущал себя перед этой парочкой, способной одним лишь чихом оставить от него самого мокрое место или щепотку пепла, было бы явным преувеличением. Но это как раз в духе людей, работать с такими силами, кои многократно превышают их собственные.

— Спасибо, — неожиданно глубоким басом отозвался ослепительный пламень. — За нами должок будет… потерпишь пока?

И едва огорошенный парень кивнул, как оба духа с гулким хохотом подхватили осторожно улыбнувшуюся им сестру, завертелись винтом — и без единого звука провалились под землю. Лишь испуганно слетел сверху и упал на поверхность озерца старый, задержавшийся ещё с осени трухлявый листочек.

Бывает же такое… Ларка неприкрыто перевёл дух и даже утёр вспотевшее лицо. Да уж, нелегко быть тёмным! Светлые-то действуют по раз и навсегда затверженным законам да правилам. А тут знай поступай, как подсказывает сердце — а оно иной раз здравого смысла ну просто в упор не замечает… правда, разум тоже слишком уж легко отравить корыстью или затуркать святыми молитвами.

Ладонь снова легла на поверхность камня. Чуткие подземные веяния показали полную, какую-то гулкую пустоту. Не формировали новую медную жилу кропотливые и солидные духи земли, не журчали водяницы, не дышали сонно в глубине огненные — прямо тебе святая земля, мечта светленьких!