Алмазный венец севера

И всё же, брови его нахмурились — едва слышное сотрясение исправно доносило, что по дороге из низин сюда кто-то скакал, отчаянно торопя коня. Даже, пожалуй, двое.

— Ну-ну! — он улыбнулся и зачем-то коснулся рукояти кинжала на поясе. Времени ещё оказывалось более чем достаточно.

Пальцы привычно ущипнули гладкий бок валуна, отколов острую до неимоверности кремнистую щепку. Стебелёк мыльнянки покорно растёкся в ладони вместе с несколькими каплями воды, чтобы потом оказаться нанесённым пеной на щёки. Побриться надо, что тут неясного? А то его благородие поручик за несколько дней зарос щетиной до полного неприличия. Скакали-то скорее всего по Ларкину душу, и негоже встречать наверняка непростых гонцов как бродяга. Хотя, бродяга и есть, чего уж тут греха таить, перед самим собой-то — ни дома, ни кола, ни двора.

Приведя физиономию в примерное соответствие со своими представлениями о порядке, Ларка беззаботно огляделся и отщипнул несколько хвоинок с притаившейся в тени кривой ёлочки. Растёр меж ладоней особым, показанным Ольчей способом… не давая окрепнуть вновь резанувшему по сердцу воспоминанию, он протёр лицо хвойным духом — отчего-то предпочитал его любым другим.

— Ну вот, теперь на человека похож, — критический взгляд в замершее озерцо.

И сполоснув руки, в ожидании всадников Ларка принялся подкрепляться хозяйственно прихваченным ещё из трактира в низине пирогом с грибами и до одури ароматным на свежем воздухе ломтем ветчины. Зачёрпывал иногда пригоршню запить прямо из озерца у своих ног — водяная дева воду наверх пригоняла хорошую, чистую. Спокойно жевал и поглядывал в полумрак под сенью леса с тем настроением, которое только и бывает во время вкусной и сытной трапезы на свежем воздухе.

Мягкий топот копыт замер замер где-то внизу, на размытой и ставшей почти непроезжею лесной дороге. Надо же, всего год лесные и земляные духи не присматривают за проложенным людьми путём, а развезло его и почти укрыло молодой порослью знатно… Ларка пару раз негромко хлопнул особым образом, домиком сложенными ладонями. Гулкие звуки словно лопнувших бумажных пакетов, казалось, тут же увязли и заплутали меж узловатых стволов насторожившихся буков — но челоек знающий вмиг засечёт направление. А что ехали к нему и по его душу, парень уже не сомневался.

Хоть нынче в галерее дворянских родов гербовый щит баронов Эшле и перевёрнут кверху низом да украшен траурной лентой, однако негоже землям без хозяина быть — наверняка его величество пожалует пограничную землицу кому из крепких и решительных фамилий. Но, пока что кроме отрядов егерей да нескольких магов, в округе Ларка никого во время своих скитаний не приметил…

Это оказались полузабытая уже волшебница в неуместном розовом да полковник. Надо же, как ценят!..

— Здравия желаю, — Ларка помог госпоже Велерине спрыгнуть с высоты дамского седла и даже приложился к милостиво предоставленной, благоухающей ароматами ручке.

И придержал стремя полковника Блентхейма — его конь оказался молодым, обученным кое-как. Яснее ясного тот чувствовал недавнее явление тут могучих сил, а потому нервничал, прядал ушами и то и дело норовил со страху встать на дыбы.

— Тише-тише, волчья сыть, травяной мешок, — конь в ответ покосился лиловой чернотой глаза, но когда рука непонятной силы человека наклонила его холку да заставила хлебнуть оказавшейся неимоверно вкусной воды из озерца, сразу присмирел.

Полковник с заметным наслаждением потянулся. Похоже, длинный путь сюда едва не доконал не только его скакуна, но и его самого. Кивком он поблагодарил настороженно озиравшуюся волшебницу, которая одним только взглядом зажгла его трубку (Ларка лишь завистливо вздохнул), и с явным удовольствием окутался дымком первой затяжки.

— И вам поздорову, молодой человек.

Молчание и тишина длились недолго. Парень приценился к недовольному выражению на кукольно-смазливой мордашке госпожи Велерины, и не допускающим возражения жестом указал — в озеро. Волшебница едва только окунула в ледяную воду пальчик, как тут же зябко передёрнулась, и её в ниточку ощипанные изящные бровки умоляюще поползли вверх.

Полковник непонятно хмыкнул, по-прежнему не вынимая изо рта своей трубки, и волшебница с весьма кислым выражением на породистой физиономии не мешкая принялась разоблачаться. Ларка с немалой сноровкой помог ей (спасибо всем богам, хоть в шнурованом корсете эта дамочка не нуждалась), после чего та смущённо уронила ему на руки последний кружевной клочок своего облачения и с придушенным писком прыгнула в озерцо.

— С головой, — едва только Ларка вымолвил это, как замёрзшая до явственно видного даже в этой тени посинения Велерина покорно окунулась совсем. — И насыть воду своей магией… пожалуй, лунной.

Ну да, всё верно — такового неуважения к своему водоёму не стерпит ни одна водяница. Одно дело, когда деревенские соплявки приходят взять пригоршенку-другую воды, чтобы помазать свои прыщи. Или когда парочки приходят, чтобы испить почитаемой целебною воды, чтобы потом немедля удалиться в свой дом да зачать ребёнка. Но такое?