Алмон

— Дракула, по-моему, ты впал в уныние, — констатировал Палач, созерцая старого вампира, сидящего в кресле. Дракула молча тянул вино, не реагируя на потуги молодого человека завести разговор. — Может, пойдем, отколемся где-нибудь так, чтобы небу стало жарко?

Вампир так же молча вылез из кресла, подошел к Палачу, взял его за плечо и подвел к большому напольному зеркалу в серебряной раме.

— Смотри, — сказал он.

— Куда? — удивился Палач. — Ты чего?

— Туда, — Дракула кивнул на отражение. — В зеркало.

Палач — довольно высокий, крепкого телосложения молодой человек с вьющимися волосами каштанового цвета, правильными чертами лица рыцаря-крестоносца, темными порочными глазами, и старый вампир, похожий на выбеленную временем древесную щепку, являли собою разительный контраст.

— О чем ты говоришь, Палач? — с яростью произнес Дракула. — «Отколемся»! Я уже отколол от этой жизни всё, что мог, куда ж больше? Ты что, во всем Дворце не можешь найти себе подходящую компанию и оставить меня в покое?! Ах да, теперь здесь больше нет этого толстого мерзавца, обобравшего меня до нитки, с которым ты был настолько дружен, что и вовсе позабыл о моем существовании! Тебе даже в голову не приходило поинтересоваться, чем я живу, что со мной происходит! Ты вспомнил обо мне только теперь, когда заняться тебе больше нечем и некем!

Палач с удивлением смотрел на взбесившегося вампира.

— Да чего я такого сказал-то? Я же хотел…

— Оставь меня в покое! В по-ко-е!

* * *

— Сократ! Проснись!

Некто тряс его за плечи и взволнованным голосом требовал немедленного пробуждения. Приподняв веки, он сфокусировал взгляд и увидел встревоженное лицо Олавии.

— М-м-м? — толстяк попытался приподняться.

— Сократ, от Леброна до сих пор нет никаких известий! Понимаешь — никаких!

— А что, уже утро? — он принял сидячее положение и помассировал гудящие виски.

— Уже вторая половина дня!

— Вот это я поспал…

— С ним что-то произошло! Я сердцем чувствую! Произошло что-то плохое! — Олавия разрыдалась. — Что делать, Сократ, что же нам делать?

— Вот слезы — это лишнее, моя хорошая, совершенно лишнее, — забормотал Сократ, мгновенно просыпаясь. Он слез с кровати и обнял дрожащие плечи королевы. — Для нас Леброн все еще маленький мальчик, однако, он давно уже взрослый парень, способный постоять за себя.

Олавия плакала, уткнувшись ему в плечо, Сократ неловко поглаживал ее по неприбранным волосам и думал о той глупости, которою он только что сказал.

Дверь приоткрылись, в спальню заглянул Аргон.

— Сократ, — немного растерянно произнес он, — там явилась какая-то дама и требует тебя, причем немедленно.

— Аргон, прямо сейчас не могу, ты же видишь — я занят. Я успокаиваю твою жену.

— Простите меня, я сейчас приду в себя, — Олавия отстранилась. — Все хорошо.

Толстяк спешно поискал по карманам платок, но не нашел ничего подходящего.

— Идем, милая, — Аргон взял ее под руку, — тебе необходимо немного отдохнуть. Сократ, твоя гостья в зеленой гостевой зале.

— Если бы я еще знал, где находится эта зала.

— Хорошо, я сейчас вернусь и провожу тебя.

Аргон с Олавией вышли, а Сократ бросил взгляд в зеркало.

— М-да, — пробормотал он, — и зачем только поместили столь омерзительный портрет в интерьер королевского дворца? Опять уснул в одежде, на башке лесоповал, морда мятая… мрачный мрак.

И толстяк поплелся в ванную, на ходу стягивая с себя рубашку и штаны.

* * *

Над Дворцом полыхало утро. Патриций вошел в спальню, выдержанную в белоснежных, лазурных и светло-синих тонах, и принялся раздвигать портьеры на всех пяти окнах.

— Пора просыпаться, — сказал Георг, — утро в самом разгаре.

Юноша с трудом разлепил веки и увидел склоненное над собою лицо Патриция.

— Как спалось? — Патриций взял со спинки кресла заранее приготовленный халат, расшитый серебром.

— Отменно, — улыбнулся юноша, спрыгивая с кровати и потягиваясь.

— Что-нибудь снилось? — с ответной улыбкой Патриций окинул взором его превосходно развитое поджарое тело.

— Какая-то ерунда, точно не помню, — он сунул руки в широкие рукава халата, и Георг набросил одеяние ему на плечи. — Слушай, как все-таки хорошо, что весь этот глупый кошмар закончился. Даже не верится, что наконец-то я дома.

— Да, признаюсь, для меня твое появление оказалось полнейшей неожиданностью, — Георг наблюдал, как юноша завязывает синий пояс, как запускает пальцы в жесткие черные кудри, выравнивает пряди, отбрасывая их назад. — Я ведь жил с уверенностью, что навсегда потерял тебя. Ты был таким маленьким, когда тебя выкрали из Дворца…

— Несмотря на то, что я был очень мал, я все прекрасно помню, и всегда знал, кто я и откуда. Всю свою жизнь я шел обратно, пытался вернуться, видишь, для этого мне пришлось пройти через две Системы и четыре созвездия. Уничтожить бы всех, кто к этому причастен.

— Не беспокойся, уничтожим. Так, мальчик мой, сейчас тебя оденут и проводят завтракать в Бриллиантовую Залу. Дел у нас очень много, сегодня даем большой прием в твою честь.

— Ты знаешь, я как-то не очень привычен к большим приемам в свою честь, — усмехнулся он. — Как бы не растеряться.