Алое на черном

– Чтобы я да не нашел?! Обижаешь! – Гальяно усмехнулся, а Матвей только сейчас увидел висящий у него на плече дробовик. Туча тоже был вооружен. От сердца немного отлегло. Все-таки три вооруженных мужика – это уже сила! Если, конечно, друзья позаботились о запасных патронах.

– Где ты был? – спросил он, глядя на Тучу.

– Долго рассказывать. – Туча выглядел сосредоточенным, даже мрачным, так же, как Леся, не сводил взгляда с блуждающего огня.

– Леся, ты была там? – спросил он тихо.

– Нет. – Она покачала головой, добавила нерешительно: – Я не помню.

Не говоря больше ни слова, Туча присел перед ней на корточки, долго всматривался в ее лицо, а потом неожиданно спросил:

– Ты любишь Шекспира?

– Что?.. – Она казалась растерянной. – Я не понимаю…

– Ты любишь сонеты Шекспира?

– Да.

– А какой сонет твой самый любимый?

– Туча, что происходит?! – В голосе Дэна слышалось грозящее вырваться наружу напряжение.

– У кого-нибудь из вас есть фонарик или мобильный? – спросил Туча вместо ответа.

– Вот. – Ничего не понимающий Матвей протянул ему свой телефон.

– Леся, я прошу прощения. – Туча включил подсветку мобильного, отвел в сторону ее волосы, обнажая шею.

– Туча! – рыкнул Дэн.

– Я должен был раньше догадаться. – Туча выпрямился, рассеянно повертел в руках телефон. – Как я вообще мог об этом забыть?..

– О чем ты забыл? – спросил Гальяно.

– У Ксанки на шее было родимое пятно в виде трилистника.

– Ведьмин знак, – сказал Матвей шепотом.

– Да, ведьмин знак. – Туча кивнул, сверху вниз посмотрел на подобравшуюся Лесю, сказал с горечью в голосе: – Дэн, ты ошибся, это не Ксанка.

– Но она же сама… – Матвей по-прежнему ничего не понимал. – Ты же нам сказала…

– Я ничего не говорила. – Голос Леси вдруг зазвучал громко и уверенно. – Вы сами так решили. Я просто не стала вас разубеждать. – Она перевела взгляд на Дэна, усмехнулась: – Вот, значит, какая она – твоя великая любовь! Ты ошибся! А как же сердце? Почему оно молчало, когда ты обнимал не ту женщину?

– Ты права. – Дэн кивнул. – Сердце молчало. Я не понимаю только зачем…

– А я не понимаю, как так вышло с генетической экспертизой, – сказал Матвей озадаченно. – Ведь было же совпадение!

– Генетическая экспертиза?! – Леся улыбнулась. – Даже так! Я вот никогда серьезно не относилась к этим штучкам-дрючкам, а они, оказывается, работают. Результаты экспертизы, надо полагать, были предварительными?

– Да, но если ты не Ксанка, то…

– Если я не Ксанка, а результаты в чем-то совпали, значит, остается еще один вариант. Ну, раскинь мозгами! Ты же неглупый парень!

– Вы с Ксанкой кровные родственницы!

– Я же говорю, ты – неглупый парень! Да, мы родственницы. Не скажу, что близкие, но, по всей видимости, та кровь, которая в нас течет, очень сильна.

– Какая «та» кровь? – Дэн, по инерции все еще обнимавший Лесю за плечи, убрал руки.

– А вы так до сих пор и не поняли? – Она передернула плечами, словно освобождаясь от чего-то невидимого и неприятного. – Вас четверо. У вас было тринадцать лет для того, чтобы во всем разобраться, а вы так бездарно потратили эти годы! Особенно ты! – Она с укором посмотрела на Дэна.

– Игнат Шаповалов был вашим предком, – сказал Туча.

– Да. – Леся кивнула. – И если ваша разлюбезная Ксанка все эти годы жила в блаженном неведении, то я почти с рождения знала, чья во мне кровь. Чувствовала! И поверьте мне на слово, это нелегкая ноша.

– Но как? – Туча возвышался над Лесей огромной глыбой, в его глазах тоже были отсветы блуждающего огня. – Я хочу знать!

– Вот тут наши желания совпадают. Вы хотите знать, а я хочу все рассказать.

– Подожди. – Дэн тронул Тучу за плечо. – Леся, где Ксанка? Ты ведь знаешь!

– Ксанка! – Леся усмехнулась. Теперь, без очков, с совершенно иным выражением лица, она больше не была похожа на серую мышку. Гальяно оказался прав. – Вы так смешно ее называете – Ксанка! Я долго не могла понять, почему, но Вася мне объяснил. В отличие от вас, я умею задавать правильные вопросы и внимательно слушать ответы.

– Что он тебе объяснил? – спросил Дэн.

– Откуда пошла эта дурацкая кличка. Это ведь он ее придумал.

Они, все четверо, недоуменно переглянулись. Никто из них не видел ничего странного и дурацкого в имени Ксанка.

– Вы думаете, что Ксанка – это производное от Оксаны, – сказала Леся, – а на самом деле Ксанка – производное от Ксандры. Мамашка у нее была с аристократическим вывертом. Нет бы назвать дочку по-простому, Сашей или Шурой, ну, или, на худой конец, полным именем Александра. Нет, Ксандра звучит куда интереснее!

Ксандра – Александра – Алекс… В голове Матвея словно что-то щелкнуло, и не у него одного, если судить по растерянным лицам друзей.

– А почему тогда Ксанка? – спросил Гальяно.