Алое на черном

– Да, я играла роль. Мы ведь с тобой встречались раньше, Степочка. На закрытом премьерном показе фильма. Того самого, в котором твоя мама сыграла главную роль. Ты не запомнил меня. Наверняка ты меня даже не заметил, а я смотрела не на экран, а на тебя. Я тогда и подумать не могла, кто ты такой, чей ты сын. Ты не представляешь, чего мне стоило получить приглашение на тот показ. Я хотела понять, что же такое особенное есть в ней, в твоей маме. Чем она держит зрителя, почему ее так любит камера. Я ведь актриса, Степа. Не актриса даже, а так… Актрисулька. Актрисулька с амбициями. Я пришла на показ, чтобы научиться у нее хоть чему-нибудь, а увидела тебя…. Ты не сводил взгляда с экрана, ты ловил каждый ее вдох, каждый жест. И я решила, что нужно стать похожей на нее, а потом я узнала, кто ты такой, чей ты сын. Знаешь, я проревела всю ночь от злости, потому что понимала: такой, как ты, никогда не захочет такую, как я.

Туча слушал Ангелину, и тиски, сжимавшие сердце, с каждым сказанным словом ослабляли свою хватку.

– А под утро я разозлилась. – В ее голосе и сейчас слышалась злость. – А если я разозлюсь, я многое могу.

Да, она такая! И эта детская злость ей к лицу.

– Я решила стать ее копией. Жесты, взгляды, повадки, характер. Два месяца я занималась только тем, что репетировала эту самую главную в своей жизни роль. Я заняла денег и отправилась в Канны, чтобы увидеть ее своими глазами, чтобы, если повезет, увидеть тебя.

– Ангелина…

– Не перебивай меня, Степа! Я должна рассказать. Возможно, тогда мне станет легче. Все остальное было отрепетировано и срежиссировано. Наверное, я все-таки не самая плохая актриса, если смогла развлекать тебя так долго. Только вот играть роль отчего-то становилось все труднее. Ты полюбил… тебе кажется, что ты полюбил клон своей матери, а я другая, Степочка! Я совсем другая. Знаешь, я уеду. Сегодня же ночью. Прости, что так вышло.

– Ангелина, выпусти меня! – Туча врезал кулаком в дверь. Так нельзя, он должен видеть ее лицо.

– Не могу, я правда не могу. Она сказала, что ты в опасности, велела задержать тебя в городе на всю ночь. Она обещала, что не расскажет тебе про меня правду, не расскажет, какая я дрянь. Она тоже дрянь, но мне кажется, она в самом деле хорошо к тебе относится.

– О ком ты, Ангелина?

– Я об Алекс. Она меня раскусила, у меня такое чувство, что она следила за мной, и за тобой тоже. Ты присмотрись к ней повнимательнее. Потом, когда я уеду. Она тоже не та, за кого себя выдает. Утром тебя выпустят. Я позвоню Васе, он приедет. Ключ от погреба я оставлю на журнальном столике. Он большой, его сложно не заметить.

– Ангелина!

– Прощай, Степочка! Мне жаль, что так вышло. И знаешь, как бы то ни было, какую бы роль я ни примеряла, я по-настоящему тебя любила. Все! Утром тебя выпустят!

– Ангелина, подожди!

Ответом ему стал звук удаляющихся шагов. Единственная женщина, которая смогла его полюбить, уходила из его жизни навсегда. Туча зарычал, изо всех сил врезал в дверь плечом. Пустое! В его доме все вещи были качественными и надежными. Остается ждать до утра. Он будет отсиживаться здесь, в безопасности, когда там, снаружи, возможно, уже началась самая темная ночь. Там его друзья, а он опять оказался в стороне. Трус и неудачник!

Неспешные шаги Степа услышал примерно через полчаса после ухода Ангелины. Кто-то расхаживал по дому.

– Эй! Эй, кто там?! – Туча снова врезал кулаком в дверь.

– Туча?! Туча, это ты?! – донесся с той стороны голос Гальяно. – Черт, тебя же заперли!

– Ключ на журнальном столике. – Туча вытер выступившую на лбу испарину, сказал с надеждой: – Должен быть на журнальном столике.

Ангелина не обманула, уже через минуту на шее у Тучи повис взволнованный Гальяно.

– Нашелся, олигарх-самодур! – заорал друг прямо ему в ухо. – А мы уже боялись, что придется начинать без тебя.

– Что начинать без меня?

– Битву с темными силами. Кстати, кто это тебя запер?

– Ангелина.

– Ангелина?! – Гальяно многозначительно присвистнул.

– Она не хотела, чтобы я бился с темными силами. – Он невесело усмехнулся.

– Похоже, не она одна. Поехали, по дороге я тебе все расскажу.

Рассказ Гальяно не занял много времени. Через десять минут Туча уже знал все, что было известно его друзьям.

– Вот такие, брат, дела! – закончил Гальяно. – Матвей с Дэном, наверное, уже в поместье, ищут Лесю, то есть Ксанку. Но что-то подсказывает мне, что искать ее нужно не в поместье, а в лесу. Думаю, все случится этой ночью. Кажется, самая темная ночь уже началась. И мобильных у нас с тобой нет, – добавил он с досадой. – Слушай, Туча, а оружие у тебя имеется? Хоть какое-нибудь, но лучше гранатомет. Лес наверняка кишит этими хвостатыми тварями.

– Оружие есть, – сказал Туча, останавливая машину у запертых ворот и нажимая на клаксон. – Есть охотничье ружье и дробовик. Стрелять умеешь?

– Обижаешь! Дробовик, чур, мой!

Дом вымер. Они обшарили его от чердака до подвала, чтобы убедиться, что в поместье никого нет.

– Райком закрыт, все ушли на фронт! – буркнул Гальяно, взвешивая в руке дробовик. – Ну, пошли и мы, что ли?