Алое Пламя (СИ)

— Вермир? — как всегда спокойно, но немного удивившись, спросил доктор, осматривая полуголое тело со шрамами и босые ноги. — О, решили походить в чём-то ином.

— Да, — начал Вермир с подготовленной речи, но поняв, что начал не с того, не остановился. — Простите, что в такое время, но мне нужна ваша помощь.

— Конечно, проходите. Нужна одежда, обувь?

— Если можно.

На отмытом от крови столе лишь горящая свеча в подсвечнике, кружка воды и раскрытая книга. От запаха смерти ничего, кроме воспоминаний, не осталось. Вермир встал у стола, держа в руках щит. Доктор сошёл с лестницы, держа в руках стопку одежды и ботинки.

— Держите.

— Спасибо, я и не ждал, что вы вот так сразу…

— Не беспокойтесь, — равнодушно сказал доктор, внимательнее осматривая шрамы и новые раны. — Кажется, вы не очень хорошо ухаживаете за ранами, чем это чревато понимаете? Гниением, заражением, ампутацией. Бок, конечно, ампутировать не смогут. Но перевязки недостаточно.

— У меня нет на это времени, — сказал Вермир, положив щит на стол.

— А потом будет поздно. Я, конечно, понимаю, что вы благодарны, — сказал доктор, двигаясь к месту за столом, — но платить такой вещью… это ведь то, о чём я предполагаю?

— Ваш юмор специфичен из-за холодной интонации и каменного лица, — сказал Вермир, одеваясь.

— Зато, какой красивый…

— Я прошу вас сохранить эту вещь, — сказал Вермир с полным чувством ценности голосом, — щит драконоборца. Он бесценен, его сила невообразима, нет ничего, способного разбить этот щит. Разглашать информацию о нём запрещено, как и кому-то давать…

— Зачем тогда говорите?

— Я хочу, чтобы вы в полной мере понимали, насколько это вещь важна. Я, наверное, давно исчерпал запас просьб, но это самая главная — подержите щит у себя, пока меня не будет.

— Хорошо, — без раздумий ответил доктор. — Могли бы сразу попросить, без объяснений.

— Я благодарен вам.

— Одна-аааааааа-ко, вам придётся немного раскрыть детали своего исчезновения. Куда вы собрались, Вермир?

Вермир не захотел отвечать, не хотел омрачить волну благодарности, исходящую из груди, не хотел рушить хоть какие-то доверительные отношения, но с тем понимал, что ответить надо.

— Вы знаете, доктор, я иду по их души.

— Всё же решились? Тогда почему бы вам не взять с собой щит?

— Против разбойников? Не смешно.

— Что ж, ответьте тогда, почему вы так упорно не хотите понять, что это ведь ваш народ, тот, который вы поклялись защищать, не только простые люди, но и те самые разбойники, коих здесь очень много.

— Слишком много.

— Они тоже представляют ценность. Дело не в том, чтобы отбирать только самое лучшее и сочное, а в том, чтобы выращивать лучшее и сочное, лечить, помогать, дать опору для роста.

— Вы думаете, я не знаю ценность жизни? — громко, с прорывающимся наружу гневом сказал Вермир. — Сколько времени природа растила эти могучие тела, сколько ушло сил, ошибок и катастроф? Явно не для того, чтобы вот так жалко оборвались эти жизни.

— Именно. Для этого нужно относиться к ним, не как к отработанному материалу, которому место в помойной яме, а как к оружию, которое можно перековать. Их просто надо перевоспитать, исцелить. Ваш народ вновь будет пре…

— Я не правитель, не градоначальник и даже не стражник, мне плевать на народ, для меня он не имеет никакой ценности. Я всего лишь наёмный убийца, работающий на постоянной основе. Я всего лишь должен убивать драконов.

Доктор взял книгу и с ходу прочёл:

— Равенство и справедливость — это не то, к чему нужно стремиться, ибо это миф, никогда не будет равных друг другу созданий, всегда будет охотник и жертва, всегда кто-то будет выполнять черновую работу, а кто-то пожинать плоды от выполнения этой работы.

— Это бред, — уверенно сказал Вермир, ни минуты не раздумывая. — В Цитадели все равны, но никто не выполняет грязную работы, нет ни высших, ни низших. И нет власти, всё строится на взаимном уважении, все понимают, что они равны.

— Правда? — безэмоционально спросил доктор, изогнув бровь. — А вы не узнаёте книгу?

Доктор повернул книгу обложкой к Вермиру, в отблески свечи перелились светом крупные буквы: Вера и Мир. Вермир безболезненно грохнуло по голове, взор помутился, задрожал.

— Ваш отец любил читать эту книгу, и, как вы понимаете, был солидарен с мыслями, выбитыми на этих страницах.

— Как. Ваше. Имя, — судорожно спросил Вермир, смотря над чёрными, короткими волосами.

— Оно вам ничего не даст, — равнодушно сказал доктор, кладя книгу на стол и обнимая одной рукой спинку стула. — Вы меня не помните, были слишком малы. Вижу, что ваши дела не могут быть отложены, если хотите, можем поговорить об этом детально в другой раз, но позвольте кое-что сказать.

Вермир, услышав тишину, кивнул.