Алонофобия и её последствия (СИ)

Он срывается с крыши, отталкиваясь мгновенно удлинившимся шестом. Перепрыгивает на здание кафе, затем спускается в переулок рядом с Маринетт и позади Дюпре, сосущим её губы. Руки мужчины уже не мнут её грудь, — это было секунду назад, — теперь они пытаются раскрыть ремень. Непростой ремень, судя по тому, как Алон ругается.

Маринетт облокотилась на стену, запрокинула голову и безучастно смотрела в небо. Её руки расслабленно лежали на плечах Дюпре, которого Дюпэн-Чэн ещё день назад боялась сильнее, чем слон мышей. На губах девушки застыла мечтательная, робкая улыбка.

— Мари, детка, — пробормотал Дюпре, дёргая ремень на себя, — как снимается эта штука?

— Там выступы, надо нажать. Давай помогу, Адриан.

Дюпре согласно что-то промычал. Кот замер.

Почему… почему она назвала его Адрианом? Что вообще происходит?

Маринетт опустила руки и легко раскрыла ремень. Потом с улыбкой перевела взгляд на Кота, и удивлённо приоткрыла рот.

— А почему здесь два Адриана? — пролепетала она.

Нуар было схватился за грудь, чтобы проверить, на месте ли костюм, и только после этого заметил, что с Маринетт что-то не так. Сильно не так.

Её волосы растрепались. Щёки были насыщенно-розового оттенка, тогда как лоб и губы оказались выраженно-бледными. Тени под глазами от этого казались желтушно-синими, болезненными. Губы были влажными, безвольно приоткрывшимися. А сами глаза…

У Маринетт были выразительные глаза. Они, как море, могли отразить течение её изменчивого настроения. Непокорная стихия в глубине её зрачков никогда не замирала, продолжая жить и плескаться через края голубых радужек. И тем страшнее Нуару было увидеть два раскрывшихся чёрных колодца зрачков, практически вытеснившие душу из её глаз.

Нуар схватил Дюпре за плечо и отшвырнул от Маринетт. Девушка, лишившись опоры спереди, начала медленно сползать на землю, и Адриан подхватил её, обвив рукой талию. Маринетт доверчиво уткнулась Коту в ключицу и тихонько засмеялась.

Адриан ощутил, что его бьёт нервная дрожь.

— Что ты ей дал? — тихо спросил он у Дюпре.

— Какого чёрта псевдо-герой вмешивается в дела граждан? — агрессивно рявкнул Дюпре, поднимаясь с земли. — И что, ты думаешь, ты делаешь, а? Моей девушке хочется немного нежности, так что, будь добр…

— Что ты ей дал?!

Голос у Адриана сорвался на низкое, опасное рычание. Он едва вытолкнул этот вопрос из глотки, охваченной паническим спазмом. Чтобы хоть как-то облегчить собственный страх, Нуар было шагнул к Алону, — разорвать, ударить, уничтожить, жахнуть Катаклизмом, разгрызть каждую из костей, убить-убить-убить! — но остановился, ощутив тяжесть девичьего тела.

Маринетт доверчиво жалась к нему, цепляясь горячими руками за его грудь, плечи и шею. Бездумно гладила его по чёрному костюму, даже не отдавая отчёта собственным действиям. И напевала что-то, как увлечённый ребёнок.

— Ничего я ей не давал, — скривился Дюпре, вытирая пот со лба. — А знаешь что? Иди-ка ты к чёрту, Нуар, вместе с этой дешёвкой. У меня ещё будет время… а сейчас я сваливаю.

Адриан подхватил Маринетт на руки и одним прыжком забрался на крышу. Он был уверен, что, задержись он ещё хоть на секунду, он действительно применит Катаклизм на этом скользком Копикоте. Вряд ли что Маринетт, что Ледибаг оценили бы подобное использование сил.

Огромными прыжками он удалялся и от злополучного кафе, и от проклятого переулка, где Алон Дюпре пытался залезть Маринетт в штаны. Кстати: похоже, Дюпэн-Чэн такой исход предвидела, раз уж одела неудобный для расстёгивания ремень и узкие облегающие джинсы.

Адриан, несмотря на нервы, усмехнулся. Выглядела Маринетт… ну, если говорить мягко, то «специфически». Старая водолазка с катышками и протёртыми участками, поношенные, совершенно не идущие Дюпэн-Чэн джинсы, странная для лета обувь и ярко-зелёные, не гармонирующие ни с чем в этом мире, носки с котятами. Которые показывали факи.

Адриан чертовски удивился, когда увидел Маринетт в таком амплуа. Обычно девушка одевалась в интересные, изысканные вещи, которые хотелось рассматривать, сейчас же… впрочем, все вопросы отпали, когда Адриан заметил Алона Дюпре.

Конечно. Маринетт наверняка приоделась именно для него. Только вот почему она вообще оказалась с этим мужчиной наедине?

Когда на горизонте показалась пекарня Дюпэн-Чэнов, Адриан тихонько выдохнул. Слава всем богам, добрался.

Он запрыгнул на балкончик и, не спуская Маринетт с рук, кое-как открыл люк в комнату. Хорошо, что у него были ключи, потому что девушка на этот его раз заперла, а выламывать окна или двери Адриану совершенно не хотелось. Он вообще старался быть осторожным, когда дело касалось Маринетт.

Он забрался в комнату, усадил девушку в кресло и осторожно опустился рядом с Маринетт на колени. Она посмотрела на него своими чёрными от раскрывшихся зрачков глазами и неожиданно нежно улыбнулась.

— Рада тебя видеть, Адриан. Как поживаешь?

Речь у неё была замедленной, но чистой. Её прерывали только тяжёлые вздохи, словно это Маринетт прыгала по крышам, а не Кот Нуар.