Альпийская фиалка

Первым было дело по «незаконному злоупотреби лению» своим положением некоего диакона Тадевоса в отношении «грешной служанки» Анны. Второе дело касалось священника из Крдевана отца Казароса, который на одном из становищ окрестил новорожденного младенца не святым миром, а чистым коровьим маслом.

Наиболее интересным было третье дело.

Истцами по этому делу выступали приходские священники города. Они требовали от ереванских жителей свято блюсти давний обычай «ограбления», согласно которому одежда покойника принадлежала священнику, совершавшему обряд погребения. Священники усмотрели в нарушении этого обычая святотатство и напоминали, что даже сам Христос был погребен нагим. До сих пор в «деле» хранятся прошения жителей, а также устные жалобы отцов города. Один из них помещик Саак Тер-Егиазаров уведомлял, что они стыдятся наготы покойников, в особенности женского пола. Членам духовного суда он жаловался на то, что «чужеземцы» нагло хохочут, когда ветер срывает с покойников саван. Другой, устабаши («глава ремесленников») Сагател Искандаров сообщал, что они хоронят мертвецов в новой одежде, а старую отдают нищим или родственникам покойного. Епархиальная консистория, затрудняясь или не желая вынести приговор, отправила дело на заключительное рассмотрение «к стопам Его высокопреосвященства архиепископа и достойнейшего патриарха всех армян, мудрейшего католикоса Нерсеса».

Четвертое дело, известное под названием «Дело Майран, дочери Мкртумовой», было одним из нашумевших в свое, время. Достоверно известно, что еще в хрониках 1838 года упоминается эта история, начало которой восходит к зиме 1829 года, к брачной ночи Майран.

Содержание дела таково.

Зимой 1829 года вдова Ехсан из Канакера насильно выдала замуж свою десятилетнюю дочь («на 10-м году») за жителя Еревана некоего Никогаеса Сукиасова. В ночь венчания в церкви, как стало известно из первоначального следствия, Майран не дала своего согласия на брак. Из ее показаний следовало, что священник принудил ее к согласию и даже ударил палкой («палкою оную избил»). Один из свидетелей рассказал, что Майран в церкви вела себя тихо, а если и хотела выразить свое несогласие, то он ничего такого не приметил, поскольку невеста была под фатой и стояла лицом к священнику. Сам жених Никогаес Сукиасов показал, что перед святым алтарем Майран несогласия не выражала, священник же, заметив, что девочка не желает наклонить голову, сам заставил ее сделать это.

В первую же ночь после венчания девочка убежала и несколько дней пряталась в снегу («вследствие незрелости возраста не сумев воспротивиться мужеской силе супруга своего Сукиасова, — когда вступили они на брачное ложе, — Майран убегает и скрывается под снегом»). Трое из свидетелей — канакерский помещик Вираб, Арутюн Абов и еще один, которые были приглашены на «свадебный пир», засвидетельствовали каждый в отдельности, что Майран ничего не знала о супружеской жизни и в ту же ночь «у девочки надолго отнялся язык и способность двигаться, а по выздоровлении под супружеский кров она более не вернулась». И таким образом проживают супруги «без любви и в отдалении друг от друга». Не отрицал факта продолжительной болезни Майран и сам Никогаес Сукиасов, который спустя три года нашел в селении Зейва некую вдову, также по имени Майран, и, «вступив в супружескую связь с оной», заимел от этого, не освященного церковью, незаконного сожительства двоих детей.

К этому времени умерла мать Майран Ехсан, и девочка осталась круглой сиротой.

Духовный суд признал бесспорным то, что несовершеннолетняя Майран была выдана замуж насильно, против ее воли. Что касается рукоприкладства венчавшего священника, суд, не считая показания девочки далекими от истины, предположил тем не менее, что несогласие Майран было выражено весьма робко, и священник, ничего не заметив, вынужден был сам наклонить голову жениха и невесты друг к другу. Суд подтвердил факт длительной болезни Майран, а также и то, что Никогаес Сукиасов, не сумев склонить к сожительству свою законную супругу, «поселился» у влюбленной в него вдовы Майран из села Зейва, но без венца и церковного на то соизволения.

Заключение консистории было составлено с принятой по тем временам обстоятельностью. Каждый параграф подтверждался точным изложением соответствующего церковного или светского закона. Например, по 27-й статье, утвержденной св. Сааком Патриархом, не разрешалось вступать в брак прежде, чем молодые увидят и понравятся друг другу. 219-я статья св. Барсега запрещала вступление в брак до того, как юноша достигнет зрелого возраста.

Все эти статьи призваны были утвердить то, что Майран была еще слишком мала для замужества. В решении, вынесенном духовным судом, упоминаются добродетельные цари Лев и Костантин, пророк Иезекииль, судебник Мхитара Гоша и заключения Никейского собора. Казалось, секретарь суда пожелал блеснуть своими необыкновенными познаниями в области церковного и светского законодательства.