Алракцитовое сердце. Том II

Деян вздохнул украдкой о тех временах, когда для него, воспитанного на сказках матери и Сумасшедшей Вильмы, бродячий музыкант был бродячим музыкантом, фигурой безобидной и романтической, — и никем больше.

«Может, правда — колдун?» — Он заставил себя приглядеться к Джибандову собеседнику повнимательнее, всмотрелся в вытянутое, со скошенным подбородком и кривым горбатым носом лицо. Одет тот был не богато, но не бедно, лет ему могло быть чуть за тридцать, но могло и под пятьдесят. Эта неопределенность чем-то роднила его с Големом.

Деян поморщился. Бард — или не просто бард? Выржек определенно ему не нравился; но для Джибанда это вряд ли стало бы аргументом. Потому приходилось надеяться, что повзрослевший и набравшийся опыта великан сам сумеет не вляпаться в неприятности.

Капитан вдруг подался вперед:

— Вопрос за вопрос, а, Деян?

Деян кивнул, невольно чуть отодвинувшись в сторону. Что-то в голосе Альбута заставило его насторожиться.

— Марима болтает, ты вчера с ней назвался Хемризом.

— Марима… — как завороженный, повторил за Альбутом Деян. Мгновением позже он сообразил, что Марима, должно быть, настоящее имя «Цветы»; но остальное яснее не стало.

Капитан ждал.

— Ну да, было такое, — растерянно сказал Деян. — А что?

— Почему?

— Первое, что в голову пришло.

Капитан ждал.

— Я встречал в прошлом человека с таким прозвищем, — добавил Деян. «А еще у меня его нога», — но этого Альбуту знать точно не следовало. Хотя вряд ли бы он поверил.

— Что же это был за человек? — с деланным безразличием спросил капитан.

— Дрянь был человек. — Деян прямо взглянул Альбуту в глаза, рассудив, что, чем бы ни был вызван капитанский интерес, врать мало смысла. — Дезертир и убийца. Встреча, на мое счастье, у нас получилась короткая. Но запоминающаяся. Он с приятелями пришел с оружием в руках в дом, где я жил. Грабить, насиловать и убивать.

— И?..

«Почему же тогда ты до сих пор жив?» — читалось в капитанских глазах.

— Думаю, в конце концов Хемриз убил бы и меня, и мою подругу, даже и того парня, что привел его к нам. Но вернулся Рибен и пальцами проткнул ему череп. — Эту подробность Деян посчитал не лишней — на случай, если капитан задумывает выкинуть какую-нибудь глупость.

Но тот долго молчал о чем-то одному ему известном, а затем откинулся назад, заметно расслабившись.

— Понятно. Видно, так Господь рассудил, — с неожиданной хрипотцой в голосе сказал он. Прокашлялся, отхлебнул вина. — Какая жизнь, такой и конец. Повезло тебе, что твой чародей не лыком шит. Хемриз был парень лихой: замучились бы старухи ваши мертвых хоронить.

— Повезло, — признал Деян. — Только с чего ты взял, что мы об одном человеке говорим? Мало ли, кого еще люди так же прозвали.

Даже в маленькой Орыжи одно время жило сразу трое «Косых», а уж в «большом мире» мире тезок наверняка сыскалось бы пруд пруди, тогда как встретить среди огромного множества людей кого-то, кто знал бы того, кого знал ты, было невероятно и потому почти невозможно — так казалось Деяну.

Но капитан покачал головой, отметая возражения:

— Погоняло иноземное, так просто не придумаешь. Знали Хемриза здесь многие, а слыхали о нем — еще больше, и до тебя не сыскалось еще дурака себе его имечко присваивать, — сказал капитан без усмешки. Какое-то странное, горькое умиротворение теперь чувствовалось в выражении его лица. — Впрочем…

В десятке фраз он описал въевшуюся в память Деяна внешность покойника с поразительной точностью, упустив разве что дыры во лбу — что было простительно: ведь у живого Хемриза их не было.

— Ты прав, точно он, — признал Деян, подумав, что «большой мир» на поверку оказался не таким уж и большим.

— Да уж, новость… — Капитан махнул рукой, подзывая Мариму-«Цвету», и задумчиво посмотрел на Деяна. — Раз он у вас резню учинил, тебе за помин души выпить предлагать не буду. Но скажи… По-людски тело похоронили или волкам бросили?

— За оградой закопали, но священник наш, добрый человек, отходную за всех прочитал. Хотя родне наших покойников это не больно-то понравилось, — сказал Деян.

«И мне тоже: пока Терош соблюдал обряд, вся Орыжь на меня таращилась и на труп этот одноногий со лбом пробитым…»

— Не пойми неправильно: я его не оправдываю. — Капитан щедро плеснул себе из принесенной Цветой бутылки и удержал девушку за локоть. — Давай со мной, Марима. Чтоб по обычаю, не одному. Тут весточка прилетела: Берама Горбатая нашла, — пояснил он в ответ на ее удивленный взгляд.

— А-а, — протянула она. — Ну давай. — Она кивнула капитану, но садиться не стала, а оглянулась на дверь, ведущую на кухню. — Погоди чуть: доделаю дело и вернусь.

— Я тебя понимаю, — сказал Деян, когда она ушла. «Кенек Пабал был моим другом», — крутилось в голове. — Сожалеть о смерти… по-настоящему Хемриза Берамом звали?

— Берамом Шантрумом.