Алтайская принцесса

Могун, конечно, не был сумасшедшим или авантюристом. Создание цивилизации стало для него завершающим этапом на долгом, мучительном пути размышлений и исследований. Обладая аналитическим складом ума, Могун ещё с детства любил задавать себе и окружающим неудобные вопросы, на которые не существовало прямых ответов в открытых официальных источниках.

Почему создание искусственных цивилизаций считается опасным? Чем могут помешать могучей звёздной империи разумные существа на других планетах? Почему один разум всегда постарается рано или поздно уничтожить другой, почему путь цивилизаций не сотрудничество, а соперничество? Что послужило настоящей причиной войны между его родной цивилизацией и культурой космоспрутов? Неужели они на самом деле были просто тупыми, агрессивными чудовищами, врагами всего разумного и доброго? Вопросы, вопросы, новые вопросы – Могун старательно искал на них ответы.

И постепенно находил. Выводы испугали самого исследователя, привычная с детства картина мира рушилась на глазах, зло и добро, справедливость и бессмысленная жестокость менялись в новой картине мира местами.

Могун выяснил, что история войны с космоспрутами полностью фальсифицирована. Эти существа вовсе не были воинственными злобными монстрами, первыми планету атаковали звёздные императоры, космоспрутам пришлось защищаться от агрессии. Боролись они отчаянно, но слишком уж неравны были силы. Могун с ужасом узнал из нескольких тщательно засекреченных досье (они попали в его руки абсолютно случайно), что побеждённые космоспруты были поголовно уничтожены: учёные звёздных императоров вывели смертельные вирусы, в считанные дни заразившие смертельными болезнями головоногих разумных существ.

Настоящей причиной гибели молодой цивилизации была навязчивая, совершенно иррациональная мания, владевшая сознанием сограждан Могуна: любая искусственно созданная цивилизация со временем постарается доминировать во вселенной и непременно постарается уничтожить звёздную империю.

Теперь все стало понятно и логично. Возможно, и стремление к открытию новых цивилизаций объяснялось очень просто: обнаружить – чтобы потом уничтожить, чтобы впоследствии не уничтожили их. Могун не смог "докопаться" были ли когда-то найдены планеты с разумной жизнью, а потом уничтожены. Поверьте, поводов для таких предположений ему хватало. Не выяснил он и причин, по которым начались эксперименты панспермии. Предположения, конечно, были: например, выращивание "экзотического" генного материала. Но цели? Результаты? Заказчики?

Опять бесконечный ряд вопросов…

Когда Могун выяснил, что стремление представителей его расы к уничтожению конкурентов заложено в генетическом коде, вопросов стало еще больше.

Как это получилось? Может быть, его цивилизация искусственного происхождения, и все ментальные установки для её развития – результат усилий древних генетических инженеров? Многие годы неутомимый исследователь думал над этими вопросами. Его интеллектуальные усилия не находили выхода в реальной деятельности до тех пор, пока он не обнаружил эту планету. "Небеса и бездны! – изумился путешественник, наблюдая на экране монитора новый дивный мир. – Это просто идеальное место для зарождения цивилизации. Хватит мучить себя сомнениями. Я должен это сделать. Я должен создать новую жизнь и искупить вину императоров! Да будет так!"

Могун трансформировал планету и создал цивилизацию всего за несколько дней.

Разумеется, дни эти исчислялись по бортовому времени на корабле путешественника. Благодаря воздействию мощных глюоннонейтринных преобразователей на пространственно-временной континуум планеты эти дни превратились в миллиарды лет для зародившегося нового мира. По времени Могуна царство могучих рептилий на планете длилось всего несколько часов, а история превращения примитивных руконогих обитателей деревьев, пожирателей плодов в прямоходящих агрессивных охотников заняло всего несколько секунд.

Затем Могун синхронизировал бортовое и планетарное время таким образом, чтобы наблюдать за развитием новой цивилизации в более медленном темпе. Как он радовался изобретению колеса! Сколько счастливых мгновений принесли творцу наблюдения за тем, как его подопечные осваивают обжиг керамики и примитивную металлургию. Он специально подогнал к стойбищу первобытных охотников целый табун животных, идеально пригодных для одомашнивания и использования в сельском хозяйстве. Несколько минут – и Могун с удовлетворением видит зарождение кочевой цивилизации отважных наездников.