Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера

Дамер посещал не только регулярные встречи с Донной Честер; по условиям испытательного срока он также должен был принимать участие в сеансах групповой терапии в больнице Де Пол. Читатель вряд ли удивится, узнав, что он оказался крайне упрямым пациентом, неспособным воспринять лечение, которое подразумевает полное и исчерпывающее откровение группе незнакомых людей. Его наставницу, Патти Энтони, сильно расстраивала его отстраненность. Ознакомительный сеанс должен был состояться 22 мая, через тридцать шесть часов после того, как он убил Кэша Ди. Он позвонил и попросил отложить его на один день. «Он представился группе и был очень внимательным, – рассказала мисс Энтони. – Но не поделился какими-то личными проблемами». В следующем месяце «ему было неприятно говорить о матери», а в июле выяснилось, что «пациенту необходимо разобраться со своими чувствами, которые связаны с сексуальным насилием, но он сопротивляется и не хочет говорить о данном инциденте». Мисс Энтони не могла знать, что Джеффри Дамер не мог «разобраться со своими чувствами» в течение многих лет.

Со временем люди начали замечать, что он стал все меньше и меньше уделять время личной гигиене. Человек, который впечатлил всех своей аккуратностью в 1996 году, казалось. впадал в летаргию: «Он признает, что ему не хватает энергии, чтобы мыться или стирать свою одежду». Доктора Крембса попросили составить еще одно психологическое заключение. Заметив, что Дамер «крайне одинок, у него нет друзей, хобби, интересов, его жизнь скучна, пуста и мономаниакально направлена, что является плодотворной средой для депрессии», врач диагностировал «смешанное расстройство личности, связанное с подавленным настроением». Кроме того, он придерживался мнения, что в его случае рецидив – лишь вопрос времени.

В начале декабря, когда сеансы в больнице закончились, Патти Энтони сделала вывод об отсутствии прогресса после окончания терапии. Он не составил для себя жизненный план без алкоголя и не написал отцу, что являлось частью задания, которое ему дали на терапии. Он заявил ей, что не собирается ходить в клуб анонимных алкоголиков и в клуб спокойствия, потому что чувствовал, «что в этом нет никакого смысла». Также он и не понимал, «зачем ему нужно общаться». Она заключила, что он страдал от «хронической алкогольной зависимости». Фактически же за эти восемь месяцев бессмысленной терапии в больнице Де Пол в своей тайной жизни Дамер перешел к еще более странным экспериментам.

В субботу, 23 июня, через четыре недели после смерти Раймонда Смита, в Милуоки проходил гей-парад, в веселой атмосфере и с большим количеством участников. Стоял прекрасный летний день, на улицах царило вызывающее, боевое настроение, учитывая, что все еще сохранялись остатки нетерпимости к таким мероприятиям. Одним из тех, кто никогда не пропускал подобных мероприятий, был Эдди Смит, двадцатисемилетний чернокожий мужчина, который страстно желал прославиться на сцене и добиться чего-то в жизни. Единственный гомосексуал в большой семье (девять братьев и четыре сестры), Эдди знал, что отличается от остальных не только своими сексуальными предпочтениями. Выпускник Центральной старшей школы Брукфилда, он научился компенсировать свою дислексию быстрой вербальной реакцией, остроумием и богатым словарным запасом. К тому же он был очень веселым.

У Эдди было две отличительные черты, выделявшие его из толпы: чтобы скрыть преждевременное облысение, на голове он носил арабскую повязку, за что и получил прозвище «Шейх»; а почти все его многочисленные друзья были белыми. Несколько месяцев он жил вместе с белым мужчиной и иногда компанией ездил на восточное побережье Америки. Однако ему было негде жить. Иногда, когда у него не оказывалось крыши над головой, он мог свернуться калачиком на диване в доме сестры. Члены его большой семьи были близки между собой и постоянно общались.

К сожалению, таланты, которыми обладал Эдди, не оправдали его амбиций. Он хотел присоединиться к балету Милуоки (и иногда рассказывал, что раньше был танцором), но у него не вышло. Он попытал счастья в роли дрэг-квин в ночном клубе, но это также не имело особого успеха. Тем не менее он продолжал наносить на лицо легкий макияж и использовать тушь. Тем летом Эдди упоминал, что познакомился с продюсером, который хотел его продвигать. Не совсем ясно, выдумал он это или вообразил, что Джефф Дамер мог являться таким человеком.

Друг Эдди, Тэд Франкфорт, видел, как они разговаривали с Дамером в клубе «219» в мае, он подошел, и их представили друг другу. Они пожали друг другу руки, но в шумной толпе он снова быстро потерял их из виду. Другой свидетель утверждает, что видел их вместе в парке «Джуно». В течение следующих двух месяцев Эдди часто упоминал о «продюсере фильма» – можно предположить, что Дамер предлагал ему сделать несколько фотографий, а Эдди немного преувеличил значение этих снимков. Однако на этот раз Дамер свою идею не осуществил. А Эдди сказал бармену, что Джеффри «милый».

В местном баре (не для геев) он познакомил Дамера со своим братом Генри.