Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера

Джефф Коннор был очень обеспокоен, когда Тони не позвонил ему рано утром в воскресенье. Он подозревал, что у друга могут быть проблемы, и поехал обратно в Вест-Эллис, чтобы его найти. Но он не знал, в каком доме искать. Еще одна его подруга, Кароли Лодал, сообщила, что Тони пропал, когда пришла к нему в квартиру и увидела, что его питомцев никто не кормил. Она рассказала полиции о своих опасениях, так как считала, что из-за своего образа жизни он может попасть в беду. Были опрошены остальные его друзья, и Джефф Коннор подробно описал человека, с которым в последний раз видели Тони. Это был первый случай в уголовном деле Дамера, когда у полиции был полный отчет о пропавшем без вести, а также подозрение в совершении преступления. С таким точным описанием должно было пройти совсем немного времени, прежде чем полиция смогла бы найти человека, которого опознали бы как «Джеффа из Чикаго». Но Коннор никогда его больше не видел, и файл с описанием остался пылиться без дела.

Тем временем Дамер был разочарован, что голова, которая оставалась в таком хорошем состоянии в течение недели, сморщилась и стала выглядеть словно мумифицированная. Он вынул ее из ацетона и поместил в небольшой металлический сундук с двойным замком. Когда пришло время явиться в исправительную палату для отбывания наказания, он понял, что оставлять это все в доме небезопасно. И все же он не мог окончательно попрощаться с «Тони». Он принял странное решение; купил овальную косметичку марки «Самсонит», положил в нее голову и гениталии и поместил в свой шкафчик на шоколадной фабрике «Амброзия». В течение следующих девяти месяцев, пока он жил в исправительном доме, косметичка и ее содержимое оставались нетронутыми в шкафчике Дамера.

На День благодарения ему разрешили провести десять часов с семьей. Он не мог поехать в Вест-Эллис – ему было стыдно, что он находится в исправительном учреждении и что из-за этого у него самого и членов его семьи появилось столько проблем, – поэтому вместо поездки он просто бродил по улицам. Как и следовало ожидать, все торговые центры были закрыты, но бары работали. Сначала он выпил пива, затем перешел к очень крепкому ликеру под названием «Юкон Джек» – и в итоге обнаружил себя поздно ночью в клубе «219» разговаривающим с белым мужчиной старше него. Следующее, что он помнит, – это когда он, проснувшись, понял, что его связали, подвесили над кроватью в доме какого-то незнакомца, бьют и насилуют свечой. «Я довольно сильно шумел и громко кричал, поэтому ему пришлось меня снять». На этот раз Дамер, пострадавший от незнакомца сам, оделся, как можно быстрее ушел и вернулся в исправительное учреждение, опоздав на пять часов. Только на следующий день он смог достать свечу.

2 марта 1990 года Дамера освободили из тюрьмы на три месяца раньше срока, вероятно, в результате письма судье Гарднеру, о котором мы упоминали ранее. Также возможно, что Гэри Паркер, представитель Министерства здравоохранения и социального обеспечения, с которым Дамер встречался несколько раз, рекомендовал сократить срок наказания. По освобождении начался пятилетний испытательный срок, а его самого прикрепили к инспектору по надзору Донне Честер. Во время их первой беседы Джеффри рассказал, что его проблемы связаны с алкоголем, и, поскольку у него нет друзей, ему приходится пить в одиночестве. В течение месяца после освобождения он снова посетил доктора Оллсона и получил рецепт на тридцать таблеток снотворного, к которым через две недели он добавит еще шестьдесят таблеток. Также он навестил свой шкафчик на шоколадной фабрике «Амброзия».

Косметичка была цела. Он отнес ее в дом бабушки, где жил, пока не нашел себе квартиру, и там открыл. Гениталии, раскрашенные с помощью косметики, сохранились довольно неплохо, но на голове появилась отвратительная плесень, поэтому он решил ее сварить и очистить от плоти. Однако сначала он взял нож, отрезал часть скальпа, снял плоть с костей и сохранил череп и скальп. Так у него осталась хотя бы лучшая часть Тони, которая могла напоминать о нем. Однажды он сказал доктору Дитцу: «Если бы я мог оставить все его тело на более долгий срок, я бы так и сделал».