Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера

Там он увидел Джереми, оживленно беседовавшего с неким блондином, – во всяком случае, активным был его друг, а блондин выглядел довольно тихим. Джереми подошел к нему и спросил:

– Этот парень хочет, чтобы мы ушли отсюда и поехали к нему в Милуоки на выходные. Что думаешь?

– Он неплохо выглядит, дерзай. Тебе все равно нечем заняться на этих выходных, – ответил Тед.

Джереми вернулся к блондину и сел за барную стойку рядом с ним. Вскоре после этого они отправились в темную подсобку, где обнялись и поцеловались.

– Он был очень ласков в баре, – вспоминает Дамер. – Он прямо там сделал мне минет и все остальное.

В его голосе звучало удивление человека, для которого подобное внимание было в новинку. Не может быть, что кто-то настолько увлекся компанией Дамера, что проводит с ним время по собственному желанию! Они вернулись в бар, где Дамер сел на табурет, а Джереми – к нему на колени. Джереми позвал Теда Джонса и полчаса разговаривал с ним, в это время Дамер пересел на соседний табурет, замолчал и задумался. Возможно, в тот момент чары разрушились. В конце концов, Джереми не мог быть только его достоянием, он имел связи с разными мужчинами, дружил с кем-то из них, например, с этим человеком, принадлежал людям. Эта мысль была для Дамера невыносима.

Последний раз они заказали выпить в 3:45. Тед Джонс сказал:

– Я позвоню тебе завтра, чтобы узнать, не хочешь ли ты сходить на пикник в эти выходные. Если не ответишь, я пойму, что ты на выходные уехал в Милуоки.

Дамер и Вайнбергер сели в автобус марки «Грейхаунд» до Милуоки. Они провели в дороге полтора часа, в течение которых Вайнбергер все время занимался любовью со своим новым приятелем. «Когда мы ехали домой на автобусе, я уже все решил». Он был обижен, доверие испарилось еще в баре «Кэролз». Кроме того, сомнительно, что на данном этапе Джеффри Дамер мог чувствовать хоть что-то. Он искренне понравился Джереми, который кроме него не флиртовал больше ни с кем. Однако Дамеру этого было недостаточно.

Приехав домой, они обнялись и начали заниматься оральным сексом, после чего Дамер приготовил свой коварный напиток, добавив в него снотворное. «Я хотел проверить, смогу ли найти способ удержать его у себя, не убивая при этом». Ирония состоит в том, что Джереми, вероятно, остался бы у него по своей воле, поскольку он сказал Теду Джонсу, что его не будет все выходные, и проявлял энтузиазм. Пока добрый и порядочный парень спал, Дамер просверлил ему череп и впервые после того, как инъекции кислоты привели к летальному исходу, ввел кипящую воду ему в мозг.

– Он проснулся поздним утром на следующий день и был немного вялым или что-то подобное. Он разговаривал и, казалось, был крайне чем-то удивлен, я подумал, что смогу оставить его в таком состоянии.

Джефф помог ему принять душ. Джереми ничего не сказал про свою голову. Никаких кровяных или жидких выделений не было. Он не спал примерно шесть часов и был вялый и сонный. Выбраться из квартиры он не пытался. Конечно, Джереми не знал, что с ним произошло, и не мог понять, почему находится в таком коматозном состоянии.

– Он расхаживал по квартире, сходил в ванную, но следующей ночью, в конце второго дня, мне нужно было на работу, а он все продолжал ходить, поэтому я дал ему еще одну таблетку и ввел вторую порцию кипятка в то же отверстие.

Он оставил Джереми лежащим на кровати. Вернувшись на следующее утро, он обнаружил, что тот умер. Парень упал с кровати и лежал на полу с широко открытыми глазами. Дамер очень этому удивился, поскольку все остальные умирали с закрытыми глазами. Остается только надеяться, что Джереми не проснулся и не пытался спастись от безумия, в котором он оказался.

Дамер сделал семь фотографий Джереми; первую, когда тот лежал на полу, глядя куда-то в недоумении, остальные – после обезглавливания. Туловище без головы целую неделю пролежало в ванне в холодной воде с отбеливателем.

Тем временем Аарон Вайнбергер сообщил о пропаже своего сына, и Тед Джонс, Аллен Патрикус и Чак Плиммер составили описание человека, с которым он поехал в Милуоки. Основываясь на их словах, Джон Холмс, художник, работавший в полиции, нарисовал изображение подозреваемого, которое должны были распространить среди гей-сообщества Чикаго, надеясь на то, что кто-нибудь его узнает. Однако события следующих двадцати четырех часов привели к тому, что данный рисунок оказался не нужен.

Безумие Дамера достигло апогея. Он находился во власти своих извращенных желаний настолько, что те изгоняли все остальные мысли.