Алтарь Святовита

В то время монеты чеканили вручную, с помощью штемпелей и молотка. Одного удара по заготовке для крупной монеты было явно недостаточно. Монеты большого диаметра просто отливали в специальных формах, а затем вручную доводили шероховатости. Именно на изготовление гривен и рассчитывал я. Винтовой пресс уже лежал в ящиках, оставалось только собрать и установить механизм, и мне было непонятно, отчего мое предложение не нашло поддержки.

– Почему только мелкие? – спросил я. – Вы даже не представляете, сколько сейчас в обращении «липовых» гривен. Прутик отливается из серебра пониженной пробы и только сверху приливается тонкий слой серебра высокопробного. На это просто пока не обращают внимания, но поверьте, когда-нибудь муть всплывет и доверие будет подорвано. Княжеству необходимы свои монеты, и желательно разнообразного достоинства. Чем крупнее монета, тем сложнее ее изготовить, следовательно, и подделать. Помимо этого, у нас появится возможность кредитовать население.

Иннокентий ловко подбросил монетку большим пальцем руки, поймал ее, положил на стол ребром и, покатывая насечками гурта по деревянной поверхности, неспешно заговорил:

– Алексий, все это хорошо. Наличие монет укрепляет власть, но где взять серебро для чеканки? Допустим, князь издаст указ, по которому любой житель сможет принести свое серебро и получить взамен готовую монету, за вычетом одной пятидесятой от веса. Кто возьмется чеканить, и понесут ли люди свои богатства? Ведь каждый смолянин потеряет часть нажитого. Нажитого порой непосильным трудом.

– Вам известно, что я ездил в Моравию. Сейчас там полным ходом идет разработка восьми шахт. Долевое участие Гюнтера Штауфена позволяет получать около девятисот пудов серебра. Два раза в год слитки будут отправляться морским путем в Орешек, оттуда в Новгород, ну а затем в Смоленск, где ювелир Барух и станет чеканить. Поначалу, конечно, возникнут сложности, но, думаю, со временем все утрясется.

– Не утрясется! ― воскликнул Ермоген. ― Думай, что говоришь. Я не позволю иудею заниматься чеканкой княжеской монеты.

– Да какая разница, какого вероисповедания ремесленник?

– Чеканкой должны заниматься мы! И только мы. Люди должны доверять новой монете, быть абсолютно уверенными, что она соответствует всем утвержденным параметрам. А это сможет гарантировать только церковь. Ты же предлагаешь прямую дорогу в никуда. Иудей уже через год станет делать их более легкими, а затем и вовсе порчеными. Знаю я их подлое племя, там, где есть выгода, своего не упустят.

– Да уж, приехали. Ваше преосвященство, никто в мире не заинтересован в том, чтобы Русь укреплялась. Я просто предложил свой вариант помощи. Решать вам. В сундуке серебра на сто гривен. Это десятина с моих земель за три года. Большего я не готов платить.

Монеты вновь оказались под крышкой сундучка, Иннокентий запер его на ключ, и мы отправились спать. Если уж Ермоген не понимает, какие выгоды ему были предоставлены, стараясь взять под контроль монетное производство и запороть все на корню, лишь бы получать свой «Schlagschatz»[27], то что говорить об остальных? Теория о происхождении и природе денег – не просто забавный исторический курьез вроде геоцентрической модели Птолемея, в его время казавшейся вполне разумной, но впоследствии развенчанной. Именно на ее базе возникла макроэкономика, стремящаяся объяснить, почему возникают финансовые бумы, почему каждый финансовый пузырь рано или поздно лопается, и как управлять циклами деловой активности. А я тут за один вечер пытался втолковать курс целого семестра. Глупо получилось, надо было все упростить и не надеяться на образованность священнослужителей.

Утро следующего дня ушло на подбор очков для епископа. Еще вечером я заметил, что Ермоген сильно щурился, когда рассматривал мелкие детали. Сначала я предложил ему посмотреть через увеличительное стекло на ползущую гусеницу, а затем рассказал об очках. Обрадовавшись, что зрение вновь позволило читать, священник заявил:

– Я тут поразмыслил немного и пришел к выводу, что с княжеского дозволения Евстафию по силам взять под контроль монетное производство. Место для мастерской я ему выделю на Подоле. Пусть приступает к работе и нанимает мастеров по своему усмотрению. Но церковное серебро он переделает в монеты бесплатно.

– Согласится ли Евстафий? Насколько я знаю, у него прекрасно отстроенное подземелье, места там предостаточно. Зачем строить отдельное здание?

Ермоген посмотрел на меня особым, как смотрят на юродивого, с капелькой сожаления взглядом и развел руками.

– Алексий, я понял бы, если твой вопрос задал инок или служка. Но от тебя… не ожидал. Власть с ее князьями переменчива, лишь только церковь вечна. То, что выставлено напоказ, не всегда есть суть. Мелочь будут клепать на Подоле, а все серьезное ― в надежно укрытом месте.

– Ваше преосвященство, извините, отстал от времени. Как-то об этом не подумал. Зато теперь я знаю, куда надо везти золото, если все будет удачно.