Алтарь Тристана

Ее лицо, все еще залитое густым румянцем, приобрело жестокое выражение. Темно-голубые глаза сузились и казались черными.

– Вы знаете, что свекор постоянно угрожает оформить дарственную на Нину?! – произнесла она, брезгливо кривя губы. – Это отцовская любовь, да? Просто безумие, по-моему! Так относиться к своему единственному ребенку может только…

– Погодите, – остановила ее Александра. – Это все понятно! Пожилой человек нервничает, боится, что ему больше не придется увидеть сына. Поговорить с ним без посредника он не может, потому что не слышит. Но ведь есть другие способы связи! Он сможет видеть сына на экране компьютера, да просто телефона, наконец! И читать по его губам, худо-бедно!

– Вы имеете в виду скайп? – Ирина пожала плечами. – Иван им никогда не пользуется. Он не любитель таких изобретений. А звонит отцу регулярно, я все передаю. Если старик недоволен, это его дело.

Александра вздохнула:

– Старые люди обычно недоверчивы… Тем более, он вас раньше не знал. А почему бы вам разок не передать трубку Нине, раз уж свекор так ей доверяет? Она бы озвучила разговор, узнала голос Ивана и Виктор Андреевич успокоился бы. Ведь он думает, с Иваном что-то случилось… Вплоть до смерти, которую от него скрыли! Вот и вся причина мистификации с нишей.

Ирина покачала головой:

– Его настраивает Нина! Ему самому такая дикость в голову бы не пришла! Все Нина. Я не собираюсь идти на поводу у этой интриганки!

– Один телефонный разговор при ее посредничестве…

– Ни одного слова! – отрезала молодая женщина. – Знаете ли, мне все это надоело! Я два года в разлуке с мужем, потеряла профессию, сломала себе карьеру, терплю выходки старого самодура… И еще должна угождать этой бабе?! Если сделаю одно, она придумает что-то другое! Неужели не понятно, она не успокоится, пока не добьется своего, не получит дарственную на все имущество старика!

Александра молчала. Она видела, что собеседница в бешенстве и уговаривать ее бесполезно. «Или я что-то ляпнула не то… Или вообще зря завела разговор. Нина ведь предупреждала, толку не будет!»

– Это замкнутый круг, – внезапно произнесла Ирина изменившимся, словно сорванным голосом. В ее потускневших глазах блеснули слезы. – Иван наотрез запретил мне потакать этой женщине. Виктор Андреевич, напротив, требует, чтобы с нею считались. Если я слушаюсь мужа, то иду против свекра. И наоборот…

– Один приезд Ивана в Москву, на несколько часов, все может изменить… – решилась ответить Александра.

– Он не может приехать! – с мукой в голосе выговорила Ирина.

– То есть?

Художница не ждала больше объяснений, но молодая женщина, словно решившись на что-то, взяла ее под руку:

– Идемте, я оставила его всего на полчаса. Проводите меня, я все расскажу по дороге.

…Рассказ был незамысловат. Слушая его, Александра удивлялась, как ей самой сразу не пришла в голову такая очевидная версия. Иван, как выяснилось, работал во Франции нелегально, без разрешения, и у него были неприятности с визой.

– Когда Иван въехал во Францию три года назад по туристической визе, он не тамошними красотами отправлялся наслаждаться, а знакомиться с людьми, которые предложили ему контракт, – рассказывала Ирина, медленно идя рядом с Александрой обратно по направлению к Кривоколенному переулку. – Сперва переписывался с ними, познакомил со снимками своих работ, а когда они заинтересовались, потребовалось приехать. Тогда мы и познакомились.

…Ирина пришла на дневную репетицию и уже направлялась к раздевалке, когда ее внимание привлекла русская речь, звучавшая за ее спиной. Голос был мужской, незнакомый.

– У нас работают русские девушки в балете, но мужчин нет, – объяснила она. – Конечно, я заинтересовалась. Он расспрашивал одну из наших танцовщиц, как найти директора. Я подошла, мы разговорились.

…После репетиции она встретила мужчину снова.

Он сидел в зале, держа на коленях портфолио со своими работами, и ждал оформителя. Ирина присела рядом.

– Он спросил, москвичка ли я, выяснилось, что мы земляки. Глупо, но нас это как-то сразу сблизило, хотя какое это может иметь значение в Париже? Так все началось.

…Работы Ивана понравились. Ему предложили остаться на условиях, которые были для него очень привлекательны. Оставалась бюрократическая проблема.

– Оформлять ему настоящую трудовую визу, с разрешением на работу, они отказались, – рассказывала Ирина, медленно шагая по переулку. Дом, где она обитала вместе со свекром, уже виднелся впереди. – Это очень проблематично, требует многих справок, переговоров в посольстве, и могут отказать без объяснения причин. Наконец, начальство просто экономит каждый грош и всячески увиливает от налогов. Проще было оформить, как и многим нашим, годовую мультивизу с максимальным сроком пребывания. Она позволила бы ему въезжать во Францию и оставаться там надолго, до трех месяцев подряд за полугодие. Но каждые три месяца он был обязан выезжать из шенгенской зоны, то есть, например, возвращаться в Россию, пересекать границу.