Алтарь Тристана

Такой поворот событий устраивал художницу, тем более что ей не пришлось назначать фальшивую встречу. Однако осталось неясным, как увидеться с человеком, не могущим услышать звонка в дверь. «И как попасть в подъезд, для начала?!»

Она не помнила номера квартиры, лишь ее расположение. Да на дверях подъезда и не было табло домофона – лишь кодовый замок с истертыми кнопками. И вновь ей повезло. Александра не простояла на крыльце нескольких минут, как дверь с писком отворилась изнутри и вышла пожилая женщина в плаще и шелковом платке. Поглядывая на ясное небо, она окинула взглядом художницу. Та, поймав на лету закрывавшуюся дверь подъезда, решилась заговорить:

– Извините, я пришла к Виктору Андреевичу, со второго этажа… Но боюсь не достучаться, не дозвониться, он ведь…

Соседка, словно обрадовавшись, быстро заговорила:

– Глух, как тетерев, бедняга, правда! Можете не стараться, не достучитесь все равно.

– Но как же к нему приходят гости?

– А кто к нему приходит? – Соседка вновь измерила Александру взглядом, словно запоминая приметы. – Вы первая за последние годы, кто о нем вообще спросил. А зачем он вам?

– Просили передать ему кое-что, – уклончиво ответила Александра.

Она бы тут же прервала разговор, чтобы не отвечать на опасные вопросы соседки, но не теряла надежды, что та каким-то образом поможет ей попасть в квартиру. И оказалась права. На секунду задумавшись, женщина вдруг воскликнула:

– Неужели от Ивана вести?!

– Да, – кратко, не без колебания, ответила Александра.

– Так что же мы стоим? – Женщина чрезвычайно воодушевилась, ее щеки вспыхнули от возбуждения. – У меня же ключ есть, мне Нина, когда еще здесь жила, на всякий случай дала – вдруг с ним без нее что случится! А Ирины как раз нет, уехала с утра за город, посмотреть, что делается на даче. Они туда не ездят, все бросили, так что боятся, как бы не спалили… Я им говорила – лучше сдайте, недорого, пустите жильцов, присмотр будет… Но старик упрямый! – Соседка покачала головой, словно спорила сама с собой: – Если что вбил в голову, не переспоришь… И сын такой же, Нина говорила… Он там здоров ли, в своих парижах?

– Да, – кратко ответила Александра, чтобы пресечь дальнейшие расспросы.

Женщина, почувствовав ее нежелание распространяться на эту тему, больше ни о чем не спрашивала. Она отвела гостью на второй этаж и отомкнула уже знакомую художнице дверь.

– Вот радость будет бедняге… А он и не знает, что вы приехали?

– Нет… Это сюрприз… – с сильно бьющимся сердцем ответила Александра.

– Только глядите, не вышел бы слишком волнующий сюрприз-то! – предупредила ее соседка, то ли в шутку, то ли всерьез. – А то у него сердечко слабое, еще не выдержит… Тогда я уж сбегаю в магазин, потом сюда зайду!

И вновь Александре везло: соседка не стала настаивать на своем присутствии при разговоре, даже не рвалась увидеть встречу гостьи и хозяина – а эта встреча могла быть чревата разными неожиданностями. Художница вовсе не была уверена, что старик пожелает с ней разговаривать после тягостной загадочной сцены в прошлый раз. Она предполагала, что каким-то образом связалась в его сознании с утратой сына. «Если он считает меня пособницей Ирины, есть риск, что вовсе не поверит…»

Когда услужливая соседка исчезла, тишина прихожей стала звенящей. В дальнем конце была отворена дверь, оттуда на темный, затоптанный паркет падали яркие солнечные лучи. Дверь в комнату, где Александра встречалась с владельцем квартиры, была закрыта.

Чувство, которое она испытывала, нельзя было назвать страхом. Александра не боялась, но грудь сдавливал спазм, трудно было набрать воздуха в легкие. «Ну зачем я вмешиваюсь? – мелькнула пугливая мысль. – Забралась в чужую квартиру… Ведь это почти как воровство… Он же не услышит!»

Эта мысль родила другую. Глядя на открытую дверь в дальнем конце прихожей, Александра вспоминала свой первый визит сюда. «Комната Ирины. Неуютный узкий пенал, где словно и не живет никто. Она уехала на весь день и бросила дверь открытой… Как будто напоказ – мол, нечего скрывать! Конечно, все, что нужно спрятать, она прячет не здесь!»

Художницу не покидало ощущение, что в ее присутствии здесь есть нечто противозаконное. Торопясь разделаться с сомнениями, которые все усиливались, Александра подошла к двери, ведущей в комнату хозяина, и постучала. Сразу вслед за этим символическим оповещением она повернула дверную ручку и вошла.

Со времени ее предыдущего визита как будто совершенно ничего не изменилось. Хозяин сидел в кресле, на прежнем месте. На этот раз он, казалось, дремал. Кресло стояло спинкой к окну, солнце заливало фигуру мужчины, неподвижную, словно сделанную из тряпья – старого пледа, толстого свитера… Александра подошла к нему почти вплотную. Когда ее нога коснулась тени, отбрасываемой фигурой в кресле, Виктор Андреевич вдруг ожил и поднял голову.

Их глаза встретились. Старик, схватившись за подлокотники, изумленно привстал.

– Что вы здесь делаете?!

Его голос звучал на этот раз вовсе не подавленно, в нем зазвенели металлические нотки. Александра невольно подалась назад:

– Я хочу вам помочь!