Альтеpнатива веpшины Ключ

Тут Володя и вправду разглядел в углу комнатушки старый, с облетевшей краской сейф. Дядя Митя встал и пошел к нему с явной целью открыть, когда в комнату заглянул молодой длинноволосый парень в тельняшке.

- Дядя Митя! - закричал он. - Ты топливо принимал сегодня?

- Полтонны, - ответил дядя Митя.

- Что ж ты, безногий черт, в журнал не записал?

Дядя Митя подумал над ответом, вздохнул и признался:

- Забыл.

- Сахару больше штефкать надо, сахар мозги укрепляет! сказал молодой парень и закрыл дверь. Дядя Митя постоял немного в середине комнаты, нахмурился, вопросительно поглядел на Володю.

- Чего ж это я хотел? Забыл...

- В сейфе что-то... - сказал Володя.

- Эх, прав Николаич, сахару мне надо больше, - ворчал дядя Митя, открывая сейф. Он распахнул его резко и победно посмотрел на Володю, словно ожидал, что тот воскликнет, пораженный видом несметных богатств. В сейфе было что-то странное... что-то поблескивало. Дядя Митя, не увидев желанного восторга, кряхтя нагнулся и вынул из сейфа новенький, блестящий металлом и кожей протез.

- По страшному блату достал! - сказал дядя Митя, держа в руках сокровище. - Через хлебозавод. Ненадеванный.

Тут снова в комнату влетел парень в тельняшке. В руках у него был журнал.

- О, - сказал он, - опять он со своей костылей! Распишись. Дядя Митя достал из буфета очки.

- Ты хоть бы раз в нем прошелся! - сказал парень.

- Николаич, - ответил дядя Митя, склонившись над журналом и долго выводя подпись, - двадцать третьего февраля надену, я сказал.

- Женить тебя, дядя Митя, надо, - сказал этот самый Николаич. - В форму войдешь, будешь бегать бегом от инфаркта.

- Моя невеста с косой ходит, - сказал дядя Митя.

- С косой - это хорошо, - неожиданно рассмеялся парень, - а вот наши беременные ходят. Вот это, старик, проблема мировая!

Парень взял журнал и вышел. Дядя Митя сел за стол, аккуратно сложил очки, воткнул их в старомодный футляр.

- Еще чайку? - спросил он у Володи.

- Нет, спасибо.

- Вот так и живем. Тут, когда камень этот покачнулся, я первый драпу дал, на протезе. Не поверишь, чуть не всех обогнал. отбежал в сторонку и вдруг думаю - чего я бегу? Жизнь прожита, а жить, оказывается, охота, ясна погода!

Вся команда, включая Марата, стояла на дороге перед компрессорной. С камня были уже сняты тросы и веревки, а сам камень был теперь виден из-за клетки стальной сети. Ребята стояли в тренировочных костюмах, и только Марат был при своем героическом виде, в каске, весь перепоясанный веревками. Все смотрели на дорогу, по которой шли самосвалы. Наконец показались две "Волги".

- Едут, - сообщил Руслан.

- Ну, - сказал Володя, - держитесь, моряки! Работу будет принимать какая-то шишка из главка. Чистый зверь, как говорят.

- Капитан, - быстро сказал Саша, - больше ни одного дня. Если что доделать - сегодня ночью.

Володя кивнул. Машины остановились около компрессорной. Из передней "Волги" вышел не кто иной, как Воронков. С ним была Юнна, еще какие-то люди. Улыбаясь, Воронков пошел к Володе.

- Старые знакомые, - сказал он, пожимая руку капитану. Как успехи?

- Нормально, - сказал Володя. Воронков обошел всех, со всеми поздоровался. Пожал руку и Марату, не сказав ему ни слова. Остановился, стал смотреть на камень.

- Когда закончили? - спросил он Юнну.

- Вчера, - ответила Юнна.

- Не трясло еще?

- Слава богу, нет.

- Жаль, а не слава богу, - сказал Воронков. Он повернулся к Володе.

- Юнна Александровна не сможет у вас принять работу, сказал он.

- Это почему? - грозно спросил Саша, но Воронков даже не посмотрел в его сторону. Он говорил только с капитаном.

- И я не могу у вас принять работу, - продолжал он. - Работу у вас примет только приличное землетрясение.

- Мы производили расчеты, Сергей Николаевич, - сказала Юнна.

- Расчеты - это хорошо, - с явной иронией сказал Воронков. А что происходит у Шайхометова?

- Леса нет, - сказала Юнна. - Железная дорога держит за горло. Отсюда все проблемы.

- Минутку, - прервал ее Воронков, - вы, Юнна Александровна, дойдите до слова "однако". Предположим: "однако к пятому августа недостатки будут устранены".

- Однако, - медленно сказала Юнна, - к пятому августа положение станет еще хуже.

Воронков грозно взглянул на Ковальскую, но ничего не сказал.

- Ладно, разберемся на месте у Шайхометова, - тяжело заключил он. Подошел к Марату.

- Ну как? Освоился? - спросил он у сына.

- Нормально, - солидно ответил Марат. - С энергией перебои частенько бывали.

- Где я тебя найду вечером?

- В общаге.

- Володя! - возмутился Воронков. - Ну как он у тебя говорит? В общаге!

- Не доглядел, - засмеялся Володя.

- Это я у тебя так говорю, - сказал Марат отцу. Воронков не нашел ответа и пошел к машине. Юнна торопливо сказала Володе:

- Как наш роман?

- Продолжается, - улыбнулся Володя. - Завтра утром мы улетаем.

- Мне тебе надо сообщить нечто важное. Где ты сегодня вечером?

- Там же, у столба. С десяти.

- С двенадцати, - сказала Юнна и села в машину.

Когда улеглась пыль, поднятая уехавшими машинами, Володя улыбнулся, захлопал в ладоши и сказал:

- Ну что, моряки, поздравляю!