Альтер Эго

У отца день рожденья. И князь Текла подарил ему скакуна. Необыкновенно красивое животное, тёмно-гнедой масти с белым пятном на груди. Эддарская порода. Дорогая и редкая.

— Как ты его назовешь? — щурится Текла на заходящее солнце.

— Бард.

— Ты знаешь, что некоторые из них живут до ста лет? И они, как собаки, будут верны только хозяину и его семье, — Текла передает поводья отцу.

Тот счастлив. Когда он впервые увидел этого коня, привезенного соседом из Эддара, он даже сон потерял. И вот теперь этот конь его. Хотя князю Текла, наверное, непросто было с ним расстаться. Но Рикард слышал, как мать разговаривала не так давно с женой князя, леди Фионой об этом. О том, как хочет её муж такую же лошадь.

Отец очень любил Барда…

Лошадей забрали те люди, что были с храмовниками… Только Бард не дался, лягнул одного в лицо и укусил другого, пристройки пылали, а он перепрыгнул ворота и ускакал. Вернулся потом. Ночью. Когда пепелище уже остывало, отыскал Рикарда, лежащего лицом в траве, и ткнулся мордой в плечо…

Но с того дня, как Рикард бежал из Талассы под покровом ночи на этом самом коне, он не следил за судьбой князя Текла и ничего о нём не знал. И вот сегодня, кажется, прошлое решило вернуться к нему во всех своих обличьях.

— Не может этого быть…

Он опустил факел и стоял, прижав ладонь ко лбу.

Эрионн из дома Текла? Ну и с чего бы ей гоняться за ним? И какая ещё может быть связь между ней, Крэдом и Текла? И…

— Не может быть…

Бормотал Рикард, глядя как ненормальный на дверь кареты.

Вот почему Бард её слушался! Этот конь может и руку перекусить, если кто-то попытается на него сесть. Но там, у дома Крэда, она заставила его сбросить Рикарда. Этот конь знал её. Когда-то. Быть может, раньше, давно, до того, как… Быть может тогда, когда он принадлежал еще князю Текла…

Эрионн и Текла? Может, они родственники? Дочь? Племянница? Она могла даже знать Рикарда в детстве. У них могли быть общие воспоминания…

Вот почему она так легко делала отражения. Вот почему они так глубоко его цепляли!

И это бы многое объясняло…

Рикард подхватил дверь и, воткнув факел в кольцо держателя, хромая, направился домой. Нужно во всем разобраться.

А ведь он чуть не убил её! Дурак.

Но… какое ей дело до Крэда? Какое дело вообще князю Текла до дел Ирдиона?

Альбукер точил ножи, вращая ногами наждачное колесо и время от времени пробуя лезвие пальцем. И, как обычно, курил, напевая что-то заунывное и без слов. Увидев ввалившегося Рикарда, он остановил колесо, отложил нож, медленно вытащил трубку изо рта, и некоторое время рассматривал его, щуря один глаз и приподняв левую бровь.

Оторванный карман зиял шелковой подкладкой, и рукав свисал до локтя, обнажив белые зубы подплечника из ваты. Весь фрак был изодран, на шее болталась маска с перьями, точно дохлый скворец на веревке. В волосах — солома, лоб измазан кровью, исцарапанное лицо, покусанная шея, ноги в каком-то гнилье и в руках — дверца от кареты с гербом-кошкой…

Альбукер почесал макушку и произнес невозмутимо:

— Ты вроде уходил в маске приличного господина. Но памятуя о недавних событиях, у меня зародились некоторые подозрения…

— Да ты просто фонтан красноречия сегодня! — Рикард швырнул дверь кареты в угол и развел руками. — Что не так?

— Когда ты просил подготовить фрак, я подумал, что, карнавал это все-таки танцы — не дуэль… А похоже… Хм. Фрак-то в утиль.