Альтер Эго

Она поднимает руки над головой, и они превращаются в огненные крылья. И музыка — дзуна и свирель, приходят откуда-то издалека, наполняя души людей волшебством. И напряженные лица расслабляются, закатываются глаза, перестают дрожать руки. Люди рассаживаются в круг, приваливаясь друг к другу, судорожно сжимая чужие ладони и плечи, и смотрят умиротворенно и восторженно, боясь пропустить хоть мгновенье.

А в центре пятачка пылает огонь.

Как горячая лава, обжигающие капли стекают с кончиков пальцев танцовщицы, превращаются в огненные перья, летят во все стороны, проникают им под кожу и ползут под ней, растворяясь внутри. Кровь пузырится, кипит в венах и жжет изнутри. А девочка кружится в безумном танце, и не девочка даже, огненная птица машет крыльями. И каждый взмах — дождь из алого с золотым, и тепло течет с кончиков её пальцев благодатным дождем и одаривает каждого. Ни с чем не сравнимое тепло…

Им трудно дышать, но каждый вздох как благословение. И мир становится совсем маленьким, а затопивший их жар — бесконечным. Сердце колотится бубном и, кажется, оно сейчас разорвется от переполняющего его восторга. Вокруг танцовщицы все горит алым, перетекая в малиновый, запекается кровью и затухает углями прямо на камнях.

Когда она уходит, они почти все в беспамятстве. Глаза закрыты. Они обнимают друг друга, поджимая босые ноги. Они счастливы…

Девочка идет обратно, перескакивая с камня на камень, и прячет половину денег рядом с домом, под мостом в тайнике.

— Мама? Смотри, сколько мидий я сегодня продала! — она кладет перед матерью пять монет.

— Моя маленькая девочка, — шепчет женщина и гладит её по волосам, — не такой жизни я хотела для тебя…

Кэтриона проснулась от собственного хрипа.

Поисковая нить, та, что в кулоне, почти горела, обжигая кожу, и цепочка натянулась на шее и звала куда-то. Сон, который она только что видела, был настолько явственен, что в ноздрях до сих пор чувствовался запах соли и моря. И сначала Кэтриона даже не могла понять, где находится, ощупывая руками кровать.

Слабый свет шел из её сумки.

Она открыла её — коробочка, та, что она нашла в вещах Крэда, светилась алым.

— Как же тебя открыть? — Кэтриона зажгла свечи, обшарила стол в поисках чего-нибудь острого и тонкого.

Быть может, сейчас, пока она светится, ей удастся найти замок?

Ничего острого не нашлось, клинок её кинжала был слишком груб для этой изящной шкатулки и, взяв свечу и сумку, она отправилась на поиски. Дом Текла спал. Сквозь большие окна галереи виднелось розовеющее небо, совсем скоро утро. Сколько Кэтриона проспала? От силы час.

Она вернулась с маскарада едва живой и долго лежала в ванне, исследуя ссадины и синяки, оставленные её не слишком вежливым пленником.

Сон-трава. Адда делала из неё отличную вытяжку, почему же она не подействовала на этого Кадора? Это ведь могло стоить ей жизни.

Она спустилась по лестнице и зашла в библиотеку. Где-то здесь на столе она видела нож для бумаг, и у него достаточно тонкое лезвие. Поставила свечу на стол и села в кресло.

Мысли вернулись на маскарад.