Альтер Эго. Обретение любви

— Привыкаешь к ним… а живут мало… Ладно, давай ляжем, я устал что-то сегодня. Дурацкий день… Насчет дома ты прав, далеко он. Ни к чему…

Противореча себе, Макс продолжал сидеть, даже не двинулся. Сергей все так же обнимал его. Помолчали.

— Максим, ты не подумай, — начал Сергей, — я не потому, что мне не нравится. Вернее… Как объяснить? Боюсь я таких домов. Мне в них плохо.

— Плохо? С соседями в общаге лучше?

— Не сердись… Я расскажу, только не перебивай, ладно?

Снова молчание. Максим ждал.

— Ты думаешь, меня Яков богатством сманил? — Максим напрягся при ненавистном имени, произнесенном Сергеем так спокойно. — Нет, не этим, поверь, он мне жизнь обещал. Я хочу, чтобы ты понял. В академии мы все были добровольные отшельники. Все человеческая жизнь проходила за стенами вагановки, а мы отделены, день за днем. Пусть я и жил дома. Но это уже не имело значения. Нет… я люблю мать и отца, даже его, хоть мы и поссорились крепко в последний раз, когда виделись. Поссорились-то из-за Якова, а началось все раньше, когда отец не принял танец. Вот ты принял сразу, и потому я с тобой.

— Только поэтому?

— Это все, что у меня осталось, Макс. А страшно жить так, считать дни. Как будто заранее знаешь дату смерти. Когда ногу лечил, я понял — жизни не будет потом. Настоящей не будет. — Сергей говорил сбивчиво, вероятно, не озвучивая половины мыслей, не успевая за ними. Но главное, что не молчал! — Зачем я за Яшей пошел? Сам не понимаю. Как разум помутился. В академии все живут ожиданием, учатся, мучаются, плачут, но ждут, что вот откроется дверь, а за ней — театр, сцена, все, ради чего было больно и тяжело. Вот и я на пороге постоял, а не вошел… Может, если бы родители ждали от меня достижений, то я по-другому к выпуску относился, а так им все равно, ну а Яша обещал золотые горы. Нет, не то, я не бедности боялся, чего бояться — вырос в ней, я боялся, что засосет, как отца… Ну и жизнь хотел увидеть, ту, что за стенами. Яша обещал…

— Ты… любил его? Правда?

— Наверно, тогда — да. Он был добр, и я ему нравился. Как потом его приятели говорили, что он на меня запал. Даже делиться не хочет…

— Что значит — делиться?

— Не перебивай, прошу. Я расскажу… Это до подиума было, тренировки и какие-то соревнования даже, но несерьезные, больше на шоу похоже. Потом фуршеты, гости, пьянка. Вроде наших презентаций. Сначала я не понимал, что он меня показывает не просто так. Он говорил, что гордится, я думаю, и это было, перед ними он гордился, но не мной, а тем, что я его. Один раз на дачу поехали, вот в такой же загородный дом, коттедж, что у нас. Я и адреса не знал. На машине ехали долго, куда-то к Выборгу. И дом с залом, там столы накрыты, праздник какой-то. Яша просил меня танцевать, и все смотрели, потом не только смотрели… А я не в себе был, в первый раз под дозой.

— Ты?!

— Да… Я не знал, что это, и все так казалось… хорошо, весело. Пока Яков меня друзьям не отдал. Их было… может, трое, здоровые такие мужики, спортсмены. Мне было очень больно, когда очухался. Я стал сопротивляться — тогда стало еще больней, они били, но так, чтобы не переломать, до синяков только. Наверно, Яков так велел.

Максим молчал, потрясенный тем, что услышал, он и хотел бы остановить, а слова не шли. Как будто в поддых ударили.

Сергей продолжал.