Альтер эво

– На Шпицбергене? – Марк скептически поджал губы. – Зачем?

– Ну, это ж типа край мира, – рассудительно заметил Бубен. – Дубак там. На хрена там что-то делать? Либо ты очень напрягаешься, чтобы никто о твоих делишках не узнал. Либо делишки эти твои какие-то небезопасные. – Бубен сморщился и заговорил еще тише: – И вот о чем еще я думаю: перец был реально богатый, по любым меркам. Ну и где сейчас таких делают, а? В энергетике, да? Ну, в строительстве, так. А научные исследования – они, как по-твоему, кучу бабла приносят?

По разумению Марка, научные исследования не приносили кучу бабла никогда. К тому же, вмешательство паладинов закрыло многие направления – технологическое сдерживание. Что осталось? Ну, медицина. Ну, прогрессивная медицина – пусть. Но все же: накачать столько денег, чтобы купить полную анонимность, заткнуть рот журналистам, переманить федерала в телохранители… Нет, Марк положительно не представлял, как добиться этого, интересуясь исключительно наукоемкими бизнесами.

Хотя…

Бубен, который искоса следил за его лицом, ухмыльнулся и пожал плечами:

– Ага. Вот разве что. Но это все не точно.

Марк вздохнул и погонял остатки чая в оранжевой чашке. Вечно никто ничего не знает наверняка, и сам он не исключение. А делать дела как-то надо.

– Хотя я вообще не понимаю, зачем тебе это сейчас. – Бубен откинулся на спинку мягкого диванчика и бросил взгляд поверх Марка, наверное, высматривая симпатичную официантку, чтобы принесла счет. – Ты ж сам говорил, только мешает. Если б о клиенте что-то выяснить, как у него там с платежеспособностью или что еще…

– О клиенте не надо, спасибо, – заверил Марк, которому Китин показался достаточно убедительным, чтобы еще что-то про него выяснять.

– Как знаешь… – Бубен вдруг осекся, слегка прищурился и сдержанно проговорил: – А теперь, Хлыщ, очень тебя прошу, обойдись как-нибудь без поножовщины.

Марк сдвинул было брови, потом вздохнул:

– Селена?

– Кажется, хуже.

– Куда уж…

Он сложил руки на стол, одну параллельно другой, подобрал ноги, чуть распрямил спину. Либо Игорь Нефедов неожиданно получил досрочное, что совершенно невероятно, но в таком уж мире живем, либо Марк просто даже не знает.

– День добрый. Я присяду?

Есть куда.

– Валяй, – благодушно разрешил Бубен и встал. – Я пойду прошвырнусь пока.

Многолетняя работа по ту сторону на разных людях отражалась по-разному. Влада Холодного, который опустился на диванчик напротив, она наделила прозрачной – или даже призрачной какой-то – улыбочкой. Хотя, может, он просто с детства был стукнутый. Марк не наблюдал эту улыбочку уже восемь лет и с удовольствием воздержался бы от этого зрелища до конца жизни. Он никогда не видел на физиономии Влада другого выражения, оно блуждало по красивому, в общем-то, лицу, то появляясь, то исчезая, безотносительно к контексту – при этом взгляд Влада оставался застывшим, совершенно неживым и каким-то вампирским.

Еще в Холодном было под два метра роста, светлые волосы он зализывал набок а-ля «диктатор невсебячий» и носил преимущественно френчи темно-стального цвета. Последние два пункта могли бы дать Марку неистощимый источник радости и веселья, если бы не то обстоятельство, что как ретривер Влад Холодный был лучше всех, кого он знал.

Включая самого Марка.

– «Как-поживаешь-что-нового» опустим, не возражаешь? – вежливо спросил Влад.

– Только за.

Холодный осторожно, словно стеклянный, поставил локоть на столешницу и оперся подбородком о кисть.

– Ты сейчас работаешь над заказом, который направил к тебе я.

Марк ухмыльнулся.

– Пришел откат требовать?

Улыбка Холодного выползла откуда-то и побежала по лицу, точно бесплотная сороконожка.

– Пришел услышать, что ты о нем думаешь.

Марк глянул в свой стакан – мало ли, там еще что-то осталось на донышке.

– Ну, и зачем пришел? Так не мог узнать?

Влад склонил голову набок.

– Пожалуй, мог. Узнать. Но я хотел услышать.

– И правда надеешься, что услышишь от меня что-то, кроме «пошел на хер»? – Марк скорбно покачал головой. – Какая наивность. Но тебе идет. К цвету волос хорошо.

Единственное, чем он всегда мог достать Влада, это задорная шутка. Что относилось, конечно же, и ко всем остальным – ведь чем еще и вызывать у людей потерю контроля, как не старым добрым дурацким юморком. Просто у Холодного с юморком было особенно туго.

Не меняя положения головы, Влад прикрыл глаза, точно сонная змея.

– Йорам научил тебя всему, кроме смирения. Но без смирения ты никогда не сможешь достаточно оторваться от своего «Я», чтобы отдаться потоку всецело. Ты это знаешь?

Единственное, чем Влад всегда мог достать его, это упоминанием о Йораме.

– Чему Йорам научил тебя – на то мне совершенно наплевать, – доверительным тоном сообщил Марк и ласково добавил: – Он бы тебя что тогдашнего, что нынешнего с говном сожрал бы.

– Возможно. – Улыбка Влада снова промелькнула на лице, точно тень от большой темной птицы. – Но этого мы уже не выясним, не так ли? Так не лучше ли вернуться к нашим текущим делам?

– У меня с тобой никаких дел нет.

Холодный вздохнул.

– Твое дело – не только твое. Тебе ведь уже наверняка это объяснили.