Альтер эво

Марк, даже будучи уверенным, что «двигаться для жизни» должны не шмели, а акулы, с искренним уважением пожал бы лапу тому шмелю – как и любому другому живому существу, – который заслужил бы одобрение мастера Хуана. Каждый раз по завершении подобных встреч он почти жалел, что в свое время не остановил выбор на каком-нибудь муай-тай. Последний в мире Марка считался боевым искусством отчасти плебейским, чрезмерно функциональным и в силу того малодуховным. Им занимались те, кого идеология интересовала в наименьшей степени, а результативность – в наибольшей. «А такие работают головой совсем не активно и духовно недоразвиты», – в очередной раз утешил себя Марк и пошел переодеваться.

– Почему вы сказали «там, где мы живем сейчас»? – Марк не отказался от маленькой чашечки тегуаньинь и теперь сидел у мастера на подоконнике, рядом с лампой. – Вы думаете, после смерти мы будем жить в другом месте?

Мастер Хуан лукаво улыбнулся:

– Почему обязательно умирать? Если хочешь, всегда можно жить в другом месте.

– Нет, я про то место, где не надо двигаться. Вы говорили, вот сейчас, на тренировке. Про шмеля.

– И я про то место, – покивал китаец и обвел рукой кухню: – Ты ведь можешь переезжать, Марк. Разве не этим ты зарабатываешь на хлеб?

– Другие-то не могут.

– И другие могут. Просто пока не совсем научились.

Марк отпил из чашечки и постарался представить себе мир, в котором все умеют то же, что и он. Ох, какое мясо.

– Вы хотите сказать, что добывать информацию из альтернатив в принципе способен любой? Почему же в нашем мире до сих пор сохранились какие-то тайны?

– Почему сегодня ты валялся на полу, Марк? – Китаец улыбнулся еще лучезарнее, чтобы Марк не принял его слова в обиду. – Ты не занимаешься – вот почему. Другие тоже не занимаются. И ты не прав.

– В чем? – со вздохом спросил Марк и допил остатки терпкого золотистого чая из плошечки.

– Добывать информацию – это совсем не то, для чего нужно было так устраивать этот мир. Ты пользуешься им как обезьяна, которая забирается в храм, чтобы таскать подношения. И обезьяне польза, но храм строили не для этого.

– А для чего его строили? – заинтересовался Марк: вести бесед за жизнь им с мастером Хуаном еще не доводилось.

– В этой жизни я скажу одно, – пожал плечами китаец. – В следующей скажу другое. Каждая жизнь нужна для того, чтобы как-нибудь ответить, но ответов на наш мир много больше, чем один. А ты, если хочешь владеть своим боевым искусством, должен приходить каждые два дня и дважды в день заниматься самостоятельно.

Распрощавшись с мастером, Марк вышел на улицу и встал перед домом, раздумывая. Небо, затянутое серым, прибивало к земле. Порывистый ветер нес с залива вкусный запах соли и водорослей. Очень тянуло вернуться домой, поскорее войти в поток и снова увидеть Майю. В ней что-то было… Что-то. Да.

Ну, само собой, он и не считал, что Вселенная устроена именно так для того, чтобы он, Марк, мог стрясти деньжат с тех, кому нужно отыскать потерянные ключи или вывести на чистую воду неверных половых и бизнес-партнеров. Но ему и в голову не приходило задумываться о том, а для чего же она так устроена. Разве мир вообще устроен для чего-то? Он просто работает как-то – и все. Какой есть, такой есть.

Люди, которых в прежних поколениях интересовали по большей части материальные богатства, с распространением альтер-эво теории и появлением палов переключились на духовные. Религиозные лидеры превратились в поп-звезд. Боевыми искусствами совершенствовали и укрепляли дух, на смену жадному пожиранию жизни пришли осознанность и рациональное потребление. Духовные практики, не те, так другие, стали в жизни среднестатистического гражданина столь же обязательными, как чистка зубов. А уж Йорам в свое время этой самой духовностью Марку буквально всю плешь проел.

И что?

На две с половиной минуты Марк задался вопросом, сделало ли все это его лучшим человеком, чем мог бы он быть в каком-то другом, не столь окультуренном мире.

Потом эта мысль бесследно покинула его сознание, вытесненная другой: Язепс Старков. Он был очень богат, очень значителен. И умирал. Значит, наверняка было что-то, что он предпринял – какие-то меры, навязанные вероисповеданием, что-нибудь насчет души. Возможно, была исповедь, отпущение или что-то подобное. Какой он был веры? Кто-то должен что-то об этом знать.

И ровно в этот момент у Марка зазвонил телефон.

– Добрый день, господин Самро. Как продвигается ваше… расследование? Или информация об этом – лишь для клиентов?

Понадобилась пара секунд, чтобы Марк вспомнил этот голос. Ну надо же. Ищите и обрящете.

– Добрый, госпожа Старкова. Продвигается.

– Мне нужно с вами поговорить, – произнесла Ольга, и этих слов Марк ждал, потому что – ясен день, нужно, иначе зачем же ты звонишь.

А вот тон, которым они были произнесены, заставлял задуматься.

Судя по голосу, Ольгу Старкову, хоть она и пыталась это скрыть, что-то сильно, – очень сильно – пугало.

6