Альтер

К счастью, ветра не было, поэтому помехи в продвижении отсутствовали, да и камень под ногами ломаться явно не собирался. Конечно, с куда большим удовольствием я бы просто перелетел эту область, но, видимо, это было невозможно. Заклинание левитации сожрет остатки моей энергии, а выпускать крылья в таком состоянии больше похоже на самоубийство. Учитывая, с каким трудом здесь даются обычные нагрузки, не удивлюсь, если рухну на полпути от усталости. Хотя говоря откровенно, я не уверен, смогу ли вообще расправить крылья. Ведь после снятия ограничителей трансформации моего тела проходят сами собой, и они куда более выражены, чем те, что выходят под сознательным контролем в обычном состоянии. Но в этот раз после снятия клипс на изменения не было и намека. Конечно, это объясняется понижением общего количества энергии, тем не менее объяснения не отменяют факта гласящего, что «о трансформации в ближайшее время забудь!».

Преодолев бездну, я направился в сторону синего свечения. Корсар тем временем делал попытку повторить мой путь, только делал он это по-пластунски, обвив руками и ногами каменную переправу.

При ближайшем рассмотрении источником света оказался цветок, как и говорили записи. Я, конечно, не флорист, но, по-моему, это что-то вроде тюльпана. Только в отличие от настоящего цветка он имел синий оттенок, ну, и свечение, как я уже говорил. И еще листьев у него не было, а стебель был серый, так что не будь свечения, его можно было легко не заметить.

Осмотревшись по сторонам в поисках других сорняков, я приметил еще несколько сияний. Если следовать за ними, как по маякам, то мы окажемся в гуще парящих булыжников.

Так мы и стали двигаться дальше. Я шел впереди и искал дорогу, а Корсар тащился балластом. Эх, судя по расстоянию, мы тут пробудем не меньше недели.

Так вышло, что в пути у нас не нашлось общих тем для разговоров, так что двигались в молчании. Даже на коротких привалах и ночевках общение сводилось к минимуму.

Но это еще не самое страшное. Чем дальше мы продвигались, тем страннее становилось его поведение. Он стал нервным и дергался по малейшему поводу. Например, когда я просил его сделать что-нибудь в лагере, он дергался, как от удара кнутом. Правда, быстро брал себя в руки и делал, что велено.

Наблюдая за ним, я все чаще вспоминал предупреждение Норны и старался лишний раз не поворачиваться к нему спиной.

В какой-то момент у меня даже возникло желание ударить его по голове и сбросить в бездну. Может, безумие этого места начинает распространяться и на меня? В принципе не мудрено, серый мир без единого шороха, постоянная усталость от нехватки энергии. М-да, сенсорная депривация помноженная на синдром хронической усталости и компанию человека в еще худшем состоянии, которого к тому же терпеть не можешь, доведет до безумия кого угодно.

В тот момент, когда я всерьез задумался над тем, чтобы сбросить Де'Форштейна в пропасть, впереди появилось какое-то строение. Как вы понимаете, архитектура сама по себе не свойственна данному пейзажу. Вывод, мы почти на месте.

Это «почти» оказалось обманчивым: до точки назначения мы добирались еще полдня. Дело в том, что нам пришлось делать большой крюк в поисках тропы.

Но вот мы оказались на месте. Перед нами предстала беседка все из того же серого камня, что был здесь всюду, а оплетающие его как лианы синие цветы придавали строению некую грацию и величие.

И самое главное — в центре этого сооружения находился постамент, на котором лежала маска.

— Вот она, Маска Серафима, — благоговейно прошептал Корсар.

Ну, не знаю, маской эту штуку можно было назвать с некоторым натягом. По мне, так больше на шлем похоже. Правда, сие творение было сделано из стекла или фарфора. Вид у этой древности, конечно, был отличный, застывшее с безразличной миной лицо величественно взирало на пришельцев. Отчасти такой эффект достигался за счет бело — голубого цвета лица, которому позавидовала бы и снежная королева, постепенно переходящего в насыщенно-синие крылья. Крыльев было шесть, как и положено серафиму. Начинались они там, где у нормальных людей должны быть уши, и смыкались на затылке, полностью закрывая голову, собственно, поэтому я и назвал эту штуку шлемом.

Корсар нетвердой походкой пошел к постаменту, руки у него заметно дрожали. Ну, пусть наслаждается моментом, а я пока рассмотрю поближе цветочки.

Пока мой наниматель рассматривал свое семейное наследие, я сорвал с беседки несколько цветов. И вот он, шок! От цветов веяло энергией, которую легко было перенять и использовать по собственному усмотрению!