Альтернативная личность

Сергей Арнольдович закрыл глаза. Поплыли газетные вырезки, фотографии, телефонная книга Москвы. Марина Глухова. Три штуки плюс две штуки. Пять жизней. Вроде как одна персона о пяти жизнях. Смутно все это, смутно. Пять жизней… Девять жизней. Девять жизней кошки. Но Марина – не кошка. И вряд ли у нее девять жизней. Некоторые считают, что у кошки их девять. Так не бывает. «Дураки, – подумал Сергей Арнольдович. – Верят в сказки. А некоторые почему-то считают, что кошки обладают способностью предвидеть возвращение человека. Перед его приходом они начинают играть и умываться. – Сергей Арнольдович улыбнулся. – Все эти легенды о необыкновенных способностях и живучести… Полная чушь. Вот что кошки точно могут, так это долго смотреть вслед уходящему человеку. Только стоит тому повернуться, как они тут же сделают вид, что человек их нисколько не интересует». Одно убийство, а она жива. Второе – жива. Пять! Вот теперь нет кошки… Тьфу ты! – Марины.

Троллейбус натужно пошел в гору. Сергей Арнольдович открыл глаза. Впереди показался ярко-красный джип. Серые ночные деревья, черная дорога, нездоровая желтизна огней… Ему не понравилось это сочетание: красный-черный-желтый. Джип, бросаясь из стороны в сторону, несся навстречу троллейбусу. Поравнялся – секунда – и полетел дальше. Женщина за рулем, хохотала в телефонную трубку. «Дура», – сказал внутри себя Сергей Арнольдович и поморщился. «Гостиница», – объявил водитель, и Сергей Арнольдович шагнул в ночь…

* * *

– Пришли? – спросила горничная. – А я у вас убралась.

– У меня?

– У вас, у вас…

– Спасибо, – пожал плечами Сергей Арнольдович.

Он снял пальто, повесил в шкаф. Горничная сообщила, что здесь же в гостинице, если Сергей Арнольдович еще не разузнал, работает приемная химчистки. Можно качественно, быстро и недорого почистить куртку, пальто и даже шубу. Сергей Арнольдович сказал, что у него пальто. Сел за стол и принялся терпеливо ждать ухода горничной.

– Это у вас так громко стучали? – поинтересовалась горничная.

– Не знаю, – сказал Сергей Арнольдович. – Может быть.

– А то тут дамочка одна жила… В соседнем номере. Занавески поджигала. Такая вся из себя.

– Молодая? – догадался Сергей Арнольдович.

– Кто их сейчас знает. Все вроде молодые. На машине приехала. Не заплатила и сбежала. А потом нашли убитой. Убытки.

– Для гостиницы?

– А то. Платить надо!

– Человека убили… – укорил горничную Сергей Арнольдович.

– Понимаю, – согласилась горничная.

Она прошла к двери, и Сергей Арнольдович встал, чтобы попрощаться.

– Меня Шура зовут, – представилась горничная. – Тетя Шура.

– Очень приятно. Сергей…

– Если что, можно в химчистку сдать… У меня дочь там работает.

– Хорошо, буду помнить, – Сергей Арнольдович взялся за ручку.

– А вы… – Горничной хотелось говорить и говорить. – Вы по какому вопросу к нам?

– По деловому. – Сергей Арнольдович надавил на дверь, как бы подразумевая, что разговор окончен.

– Ведь у нас как, – назидательно произнесла горничная. – Сначала дела-заботы, потом – тю-тю.

– Что тю-тю? – не понял Сергей Арнольдович.

– А вот то! Что на остановке сволочь какая-то сбила людей. И кажись, насмерть. Стояли, никому не мешали. Наехала и уехала. А женщина-то беременная!

* * *

Одну икону Соня отложила сразу – будет с чем сравнить. «Эталон, – назначила Соня. – А вторую пожертвуем для эксперимента». Некоторые подсказки по эксперименту она нашла в книге «Фотография для начинающих» – толстенном фолианте от Жорика. Какой же толщины должна быть «Фотография для продолжающих»? А «Для завершающих»? Подумать страшно.

Соня прочла половину предисловия и две первые главы. Прошлась по азам. Четырнадцатая глава «Непрактичная практика или это вам не пригодится» заинтересовала Соню настолько, что она без малейшего колебания прыгнула со второй главы на четырнадцатую и углубилась в теорию «отсроченной проявки».

Собственно, об отсроченной проявке Соня впервые услышала еще в школе. Учитель физики о фотографии рассказывал много, и Соня – при том, что слушала вполуха – запомнила тезис: потемнение фотографии есть следствие воздействия – внимание! – проявителя при плохих промывке и закреплении. Только и всего. То есть, все те изменения, которые случаются с фотографией – это вина проявителя. Короче: главный зачинщик в этом деле – проявитель.

И вот теперь эксперимент. Экспериментировала Соня абсолютно на добровольных началах – в ней бродила душа неприкаянного естествоиспытателя: как Джордано Бруно когда-то, хотела докопаться до истины.