Альтернативная линия времени

За шатром с ужасной музыкой находилось огромное здание персикового цвета; здание было построено в виде шкатулки и устроилось посреди художественной россыпи деталей детского конструктора. Из стен под самыми разными углами торчали призмы и цилиндры, раскрашенные желтыми и черными волнистыми линиями. Прямоугольники штукатурки нависали над массивными входными дверями из шершавой стали, а сами двери висели на двух ажурных башенках из соединенных в причудливый узор трубок разных неоновых цветов. Это напомнило мне архитектуру торгового центра в Ирвине: псевдобеседки без крыш вроде бы предназначались для того, чтобы в них сидели, но скамеек не было, и тени тоже.

Двери с грохотом распахнулись. Из них вывалился парень в обтягивающем розовом свитере, которого тотчас же вырвало под одну из башенок. Мы с Сооджин переглянулись. Определенно выпивка здесь была.

– Так, девочки, шевелитесь!

Лиззи первой решительным шагом вошла в дом. Мне еще никогда не приходилось видеть столько мертвецки пьяных взрослых сразу. На большинстве подпольных концертов в Восточном Лос-Анджелесе собирались старшеклассники, и тех немногих, кто был старше нас, можно было без труда обходить стороной. Здесь же, похоже, мы в радиусе целой мили были самыми молоденькими. Даже здание имело какой-то странный вид: весь первый этаж занимал просторный зал, обрамленный барными стойками и музыкальной аппаратурой. Посреди возвышалась массивная прозрачная винтовая лестница, уходящая в полумрак отверстия в потолке. Внизу, между поручнями, была натянута толстая цепочка с закрепленной на ней табличкой «ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Что, вероятно, было и к лучшему, потому что зал был забит битком.

Мы с трудом пробирались между танцующими, пьющими и орущими телами. Какой-то чувак со смехом схватил меня за задницу. Здесь было в тысячу раз страшнее, чем в фан-зоне перед сценой. Пока мы протискивались к стойке бара, еще один тип предложил нам понюхать кокаин, ловко насыпанный в отверстие в фильтре сигареты. Отрицательно покачав головой, я крепко схватила за руку Лиззи, чтобы не потерять ее в толпе. Сооджин схватила за руку меня, а Хитер вцепилась в один из ремней Лиззи.

Взяв пиво, мы отошли в угол.

– По-моему, там выступает другая группа! – Лиззи указала на проход слева. – Не хотите посмотреть?

Хуже того, что творилось здесь, быть уже не могло, поэтому я кивнула.

Мы оказались в более свободном помещении с приподнятой сценой. Здесь царил полумрак, музыканты настраивали инструменты. Похоже, это была «Миллион глаз», но ведь такого не могло быть, правда?

– Это на самом деле…

– Твою мать, это же «Миллион глаз»! – запрыгала от восторга Хитер. Мы стояли в пяти шагах от музыкантов и при желании могли буквально подняться на сцену и обняться с ними. Что я, в общем-то, и сделала.

Кэтлин Ханна схватила микрофон.

– Так, ребята, мы пытаемся сделать так, чтобы наши инструменты зазвучали. – Она была в спортивных шортах, ее забранные в хвостик волосы растрепались. После нескольких взвизгов фонящей аппаратуры Ханна издала торжествующий вопль. – Эта песенка про неприглядную изнанку карнавала, о которой знают только дети! Эта песенка про шестнадцатилетних девочек, которые делают минет рабочим аттракционов, чтобы те пустили их бесплатно покататься и угостили «травкой». Я хочу отправиться… Я ХОЧУ ОТПРАВИТЬСЯ НА КАРНАВАЛ!

Завизжали гитары, и мы тоже завизжали, натыкаясь друг на друга, начисто забыв о том, что мы на дерьмовой тусовке в доме какого-то богатенького чудика. Наконец у нас появилась причина находиться здесь.

И тут у Лиззи за спиной возник Ричард. Он был в футболке с надписью: «Смерть рок-звездам» – под дорогим пиджаком с накладными плечами. Из-под щегольских брюк-дудочек торчали новенькие, без единого пятнышка «конверсы», бледные щеки покрывала слоем пепла легкая щетина. На вид ему было лет тридцать. Я попыталась вспомнить, где Лиззи с ним познакомилась.

– Привет, девочки! Хотите все здесь посмотреть? Наверху просто классно!

– Конечно! – Лиззи возбужденно замахала руками, приглашая нас следовать за ней.

Музыканты «Миллиона глаз» продолжали расхаживать по крошечной сцене, проклиная патриархальный уклад жизни. Я с тоской оглянулась на них, но мы уже поднырнули под табличкой «ВХОД ВОСПРЕЩЕН», и я почувствовала, как звенья тяжелой цепи скользнули по моей сгорбленной спине.

– Это ВИП-зона. – Ричард обвел рукой мир, открывшийся нашему взору после того, как мы прошли сквозь портал в потолке. С виду это была обыкновенная квартира, с кухней, обеденным залом и длинным коридором, в который выходили закрытые двери. На диванах сидели люди, смотря телевизор размером с холодильник.

– Так, здесь правда круто, возвращаемся слушать «Миллион глаз». – Собственный голос показался мне жалобным.