Альтруисты

И тут картинка наконец сложилась. Фотографии. Приют. Балет. Все фрагменты уик-энда встали на свои места. Странный запах, преследовавший ее повсюду… Она наконец смогла понять, чем пахло в доме. Мэгги с колотящимся сердцем вспомнила одну Артурову фишку из ее детства. Папину Пошлину. Началось все с безобидной хеллоуиновской шутки: «Дай-ка сюда эту „Миндальную радость“, детка, пришла пора заплатить Папину Пошлину», но с годами она переросла в патологическую перверсию. Артур взимал Папину Пошлину со всего, что она когда-либо получала или выигрывала. Когда Мэгги соглашалась посидеть с соседскими детьми, он брал с нее плату за посреднические услуги – процент за наводку. Ей пришлось отдать отцу 15 % от своего первого летнего заработка (она устроилась кассиром в магазин игрушек) – «за бензин», ведь он возил ее с утра на работу. Он таскал еду с ее тарелки, хотя на столе и так было всего достаточно – просто чтобы лишний раз напомнить, кто в семье главный добытчик. И все четыре года в Дэнфорте, до самой смерти Франсин, Артур регулярно давал Мэгги понять, что после окончания университета она начнет выплачивать ему сумму, вложенную в ее образование. «За тобой должок», – сказал он ей открытым текстом. Выходит, за отцовство полагается какая-то плата?! А дети – это такое капитальное вложение, которое должно окупиться сторицей и желательно в виде наличных?

– Погоди-ка… – сказала Мэгги. – Так ты для этого нас позвал? Да? Хотел получить мамины денежки? Все затевалось с одной-единственной целью…

– Мэгги. Мэгги, постой…

– О господи.

– Не все, слышишь? Не все…

– Мало того, что ты заточил маму в этой клетке, в этом городе, мало того, что ты ей изменял – пока она лежала на смертном одре! Теперь ты решил захапать и ее деньги!

– Я никого никуда не заточал.

– Мы, вообще-то, тебе нужны? Вот эта семья?..

– Кто-то стучит? – спросил Итан.

– Нет! – рявкнула Мэгги. – Это дождь.

– Кто-то стучит.

– Просто дождь барабанит… Пап?!

Артур уставился в пустоту между своими детьми. Затем с изнуренным вздохом ответил:

– И то и другое.

– Пап, что здесь творится?!

Стук разнесся по всему дому. С пневмонийным хрипом открылась и закрылась москитная сетка.

– Пап?

На пороге стояла женщина.

Не Франсин.

Конечно, ясное дело – не Франсин.

Однако Альтерам, взиравшим сейчас на эту женщину, бросилась в глаза именно ее абсолютная непохожесть на Франсин. Она была высокая, прямоволосая, вороноглазая. С мальчишеским телосложением и длинными мускулистыми ногами. То есть – вообще не Франсин. Что-то, кто-то совсем другой.

– Я уезжаю в Бостон, – молвила женщина. Немецкий акцент плавал в ее водянистом, подрагивающем голосе.

Артур ударил себя по лбу:

– Что ты тут делаешь?

– Кто это? – спросил Итан. Из его носа капнула кровь.

– Я решила принять приглашение. Пока не поздно. И я еще могу найти человека, который… Ох, Артур. Мы бы не смогли тут жить. Ты ведь и сам это понимаешь. Мы с тобой – в вашем семейном гнезде?.. Артур, я тебе не жена… Понятия не имею, кто я тебе. Но ясно, что так продолжаться не может. Я больше не могу тратить время… А тебе надо угомониться и разобраться в себе, это твой долг.

– Что вообще происходит? – спросил Итан.

– Тебе шестьдесят пять лет, Артур! – воскликнула женщина. – Что со мной будет, когда ты уйдешь?

– Да я никуда не собира… А. Господи. Подожди минутку, дай собраться с мыслями.

У Мэгги отвисла челюсть. Она не верила своим глазам.

Часы.

Усыпанные бриллиантами часы для торжественных случаев.

Мамины. На запястье у этой женщины.

– Это. Просто. Невероятно.

– Так, ладно. – Артур встал. – Дети? Нам с ней нужно поговорить. Это не… мы не… она не…

– Видишь? – спросила Ульрика. – Сплошные «не, не, не». Я тебе не нужна, Артур. Тебе просто нужна компаньонка. А я не хочу быть компаньонкой…

Женщина зарыдала.

Мэгги посмотрела на нее, затем на отца, затем снова на нее.

Стремительно прошла в столовую, задев немку плечом, и сняла с гвоздя одну фотографию. «Человек стоит на коленях, одной рукой обнимая мальчика». И грохнула ее об пол.

– Мэгги… – сказал Итан.

– Это не твое! – заорала Мэгги и разбила вторую фотографию. «Человек держит мальчика на плечах». Осколки стекла рассыпались у ее ног.

– Прекрати! – велел Артур.

– Что? – спросила Ульрика.

«Человек и мальчик стоят спина к спине». БАХ! «Мальчик сидит у человека на коленях». БАХ!

Итан и Ульрика поспешили к ней.

– Ты в своем уме? – спросила Ульрика.

– Часы! Отдай их! – завопила Мэгги и схватила ее запястье.

– Они мои! – умоляюще воскликнула Ульрика, выдирая руку. – Это подарок от вашего отца!

– Он не имел права! Часы были не его!

– Подарки не забирают!

Итан обернулся:

– А где папа?

Но объект его интереса и негодования его сестры бесследно исчез.